|
Предисловие.
В этой книге все истории взяты из жизни, но сами герои являются собирательными образами. Здесь для юного читателя в увлекательной художественной форме изложены краткие основы веры православной и показано насколько жить по этой вере просто необходимо каждому человека. Эта книга как интересна, так и назидательна. Это пока ещё сырой материал и кто желает может прислать свои рекомендации к книге для дополнения.
Глава I. Друзья.
Около магазина сидели две фигуры и о чем-то разговаривали.
- Я сегодня пойду за грибами, мне за это лето нужно набрать на компьютер, хочешь, пойдем вместе, - обратилась первая фигура ко второй.
- Нет, я сегодня полю картошку, - ответила вторая фигура с курносым носом, - а вечером буду "Минск" чинить.
Это разговор простых мальчишек из села, затерявшегося в мещерских лесах. Один из них Витя Котов - шустрый, любознательный, но быстро ко всему остывающий. Второй же - Леша Синицин - медлительный, полноватый, но во всем ему нужно дойти до тонкости; и всех в селе удивляло, что не схожие по характеру ребята, были отличными друзьями.
В то время, когда мальчики стояли у забора, к магазину подъехали три пары ребят на трех мотоциклах, и на Лешу и Витю от резкого торможения полетели клубы пыли. Один из водителей специально покрутился на месте для большего эффекта. Подъехавшие ребята были в основном из города. Один побежал в магазин что-то покупать. Старший из них был Слава Зубов, он то и заговорил с Лешей, посмотрев несколько свысока и плюнув в сторону. Говорил он несколько нараспев и в своеобразной манере.
- Лёхон, - изрек он, - ну чё, ты свой драндулет собрал?
Остальные ребята на мотоциклах заулыбались.
- А, то давай с нами на рыбалку.
- Да, нет, - спокойным голосом ответил Леша, не обращая внимания на насмешливую форму разговора, - что - то вроде с карбюратором - ты в них не разбираешься?
-Нет, - ответил Слава, - у меня братан шарит в технике, но он сюда не скоро будет, сейчас заработок у него боле - мене.
И тут некто Сережа Строевой, неплохой парень, сказал:
- Я помогу, я свой уже не раз собирал, только не сегодня, сегодня видишь, уха - требуха, а завтра подойду к вечеру.
- Договорились, - обрадовался Леша.
- Ну, бывай, - попрощались ребята, и, выходивший из магазина парень что - то засунул за пазуху, прыгнул на мотоцикл, и все укатили в сторону леса.
При всей этой встрече Витя не проронил ни слова. Он никогда не общался с этой компанией, и она отвечала ему тем же.
- Ну, вот опять поехали гулять, - с какой-то завистливой ноткой в голосе сказал Витя, - а тут за грибами ходишь и ни на что накопить не можешь.
- Да ладно тебе бунить, - прервал его Леша, - пошли лучше по домам.
- Пошли, - согласился Витя. По дороге Витя спрашивал Лешу о семье.
- Твоей маме все так же плохо? - спросил Витя.
- Да, все лежит, - отвечал Леша.
- А сестра устроилась на ферму?
- Да, уж давно. Письма на почте не разносит больше, платят мало. Правда после фермы устает сильно, но вида не подает, а все равно заметно. Я иной раз удивляюсь, где у нее силы берутся, и работает, и в доме все чисто, и на огороде, и скотину кормит, да еще в церковь по праздникам забегает, а после работы опять в церковь, там батюшка воскресную школу открыл. Школа такая интересная.
- А, что там?
- Интересно. Все ребята сидят за большим столом и чай с баранками и конфетами пьют, а батюшка рассказывает. Сестра моя там самая старшая, она тоже не хотела ходить. Но батюшка уговорил, раз говорит интересно, приходи, пожалуйста, и за детьми присмотришь, чтобы не шалили. Ты ее знаешь, она скажет грозно, так и ноги столбенеют, ей бы на педагога учиться, это ее мечта. Но в этом году, где там учиться, она в нашей семье главный работник, а на заочном платно.
- Так ведь наш колхоз трех человек каждый год поддерживает с платной учебой.
- А кто туда попадает? Дети конторских и специалистов. Вон, Ленка Шураева в пед. провалилась, теперь на платный факультет, пожалуйста.
- Это, да, - вздохнул Витя. В то время подошли к калитке Лешиного дома.
- Ну, ладно бывай, - сказал Витя, и уже хотел идти.
- Витек, - остановил его Леша.
- Чего?
- Я насчет воскресной школы, может, сходим завтра, чайку попьем.
- А у меня и дома чай есть.
- Да, нет, чай то и у меня есть, еще хочется послушать, что батюшка говорит, у меня некоторые вопросы есть.
- У тебя? - удивился Витя.
- Ну, да, иной раз на душе пустота, а то и вовсе тоска, хочется чего-то возвышенного, к тому же Зина говорила, что батюшка всех приглашал, а в то воскресение по хорошему куску торта кремового давали.
- Торта говоришь, - задумался Витя, - а во сколько приходить?
- После службы, где-то к двенадцати.
- Ну ладно по рукам, приду.
Леша вошел в дом.
Глава II. Семья.
В первой половине пятистенного бревенчатого дома на кухне хлопотала Зинаида, Лешина сестра. Она варила обед и одновременно мыла посуду, а так же слушала свою подругу Лену Шураеву, которая сидя на табуретке вместо радио возвещала деревенские новости: кто кого провожал, кто был пьян, кто и как в клубе покутил.
Когда Леша вошел, Зина строго посмотрела на него.
- Ты чего так долго? - спросила Зина.
- Да в магазине товар принимали, а потом очередь собралась.
- Знаю я твою очередь, наверное, с Витькой на лавке сидели, в окно видела от нас пошел.
Зина разлила суп по тарелкам и нарезала хлеб.
- Садись, поешь, потом бери Димку, и идите полоть картошку, а я попозже приду.
- А где Димка?
- Где то у дома играл с ребятами, кликни его, пусть тоже садится.
Леша открыл окно и покричал Диму.
- Не кричи так громко, мама отдыхает, - сказала Зина, - сходил бы ее проведал.
Леша пошел во вторую половину дома. Там, на постели, лежала больная мать.
- Мама, тебе лучше? - спросил Леша.
- Это ты, Леша, - повернула голову мама, - нет мне все так же плохо, - очень вяло произнесла она, - наверное, скоро помирать.
- Не говори так, - болью в сердце проговорил Леша, - ты скоро поправишься.
Немного помолчали.
Набрав силы, мама сказала:
- Ты сынок, помогай Зине, тяжело ей сейчас, а ты у меня за мужика в доме.
Мама сразу вспомнила отца. После того, как он перевернулся на тракторе в ту страшную ночь, мать так извелась, стала унывать, а тут еще какая-то инфекция свалила, её и ослабленный организм сдал, силы потерялись, и под конец она слегла. Врачи лишь разводили руками, тяжелая психологическая травма. Сейчас ей было плохо, как никогда, но она перед детьми старалась не показывать вида.
- Да ма, я стараюсь Зине помочь на ферме и по хозяйству. А еще я решил на зернотоке поработать, директор приглашал.
- Вот это хорошо сынок, но больно , что вы работаете за меня.
- Мама тебе нужно выздоравливать, ты сколько за нас работала.
В это время вошла Зина.
- Лёш, садись есть, Дима уже за столом, мам, а ты будешь?
- Нет, дочка, я не хочу, может попозже.
Зина что-то быстро прошептала по-быстрому и перекрестила стол, Леша знал, что это была молитва "Отче наш", но почему Зина стеснялась подругу, и не прочитала молитву вслух, этого он не знал.
Лена, Зинина подруга, как раз в это время, как засмеется на всю избу.
- Ха, ха, ха, ой умора, я как вспомню, как тебя Копть провожал, этот отбросок общества, главарь таких же отбросков.
Зина тут же покраснела и лишь произнесла:
- Ты потише смейся, не забывай у нас мама болеет.
- Ой, прости, - бесцеремонно ответила Лена, - нет подумать только - Копть, - вон меня вчера хотел Ваня проводить, а я отказалась, - и Лена искоса посмотрела на Зину. Зина сделала равнодушный вид, но еще больше покраснела.
- Ребята, поели? - спросила Зина, - тогда берите тяпки и отправляйтесь на огород, а я доделаю все дела и приду к вам.
- Ладно, - буркнул Леша.
А Дима уже выбежал во двор, чтобы выбрать полегче тяпку.
Стояла жара, и после обеда размаривало. Картофель стоял весь в ботве. Когда пришла Зина, то Леша и Дима протяпали вместе семь грядок. Работали они не спеша, можно сказать в полсилы, но шустрая Зина задала сразу темп, стала быстро тяпать и ребят подгонять, и за пару часов они протяпали пол огорода.
- Ну ладно, - смахнула со лба пот Зина, - завтра дотяпаем, а сейчас мне на работу. Ты пойдешь? - обратилась она к Леше.
- Пойду, - ответил Леша.
- Знаешь Зин, - сказал по дороге Леша, - я хочу на зерноток устроиться, наверное, не смогу тебе как раньше помогать, если только вечером.
- Ладно, поживем, увидим.
- Еще Зин, завтра нас Витькой в воскресную школу возьмешь?
- Конечно, возьму, - обрадовалась Зина, - а чего это вы решили?
- Ну, ты говорила, что батюшка приглашал всех, вот мы и решили.
На ферме Зина и Леша одели халаты, не белые, как показывают по телевизору, а черные, чтобы не испачкаться. Каждый взял по доильному аппарату. Коровы были не все смирные, некоторые брыкались, а некоторые наоборот были пугливые, ведь сначала вымя надо было обмыть водой, а от этого молодые первотелки бывало шарахались в сторону. Таких неспокойных брала на себя Зина.
Глава III. Прогулка.
После работы, Леша наспех поужинал, убрался у домашней скотины, почистил навоз и бросил по охапке сена поросятам и корове, так же накормил поросят заварным комбикормом и уже к вечеру стал чинить мотоцикл. Разобрал карбюратор, прочистил его, собрал, а мотоцикл все равно не заводился. Когда солнце село за горизонт, то пришел сияющий Витя и сообщил, что набрал грибов на хорошую сумму.
- Если так пойдет, - говорил он, - то я соберу деньги на комп, и месяца не пройдет.
- Так не каждый день, как вчера, будет грибной дождь, - парировал Леша, - вон какая жара стоит.
- Это да, но осенью я свое возьму, там ягоды пойдут, а их дачники с руками берут.
- Еще бы, клюква, это ж витамины, осенью я с тобой пойду, после учебы и будем ходить.
- А как же Зине помогать?
- Вообще-то да, - задумался Леша, - но это ж дело прибыльное, она поймет.
- Ну ладно, умывайся, одевайся, пойдем, погуляем.
- Я мигом.
И Леша побежал в терраску, у него летом там была своя постель. Сбросил с себя повседневное и надел что то поновей и почище: рубаху, джинсы, свитер, куртку и новые кроссовки. Вечером они с Витькой и Пашкой, а также Денисом - дачником, и среди ребят самым младшим, но не по разговору и манерам, прогуливались на грядущий сон.
Ребята прошли вдоль деревни и сели на лавочку у сельсовета. На окраине был сельский клуб, но Леша с друзьями в силу своего несозревшего возраста старались не подходить, так как там всегда было не спокойно. Около клуба были постоянные пьяные крики, ругань на все село и женские вопли, все это сопровождалось мерцанием разноцветных ламп и стучащей по вискам музыкой в ритме ритуального танца африканского племени, впрочем и танцы по силуэтам издали ни чем не отличались от того же племени. Все это в кромешной полутьме, сворачивалось в какой-то клубок, и становилось жутко. Огни, вопли, ругань, сильная, стучащая по мозгам музыка - все это походило на ад, в котором мучаются и корчатся в конвульсиях грешники, про которых рассказывала покойная бабушка Леше.
Вдалеке от клуба было спокойно. Девочки, ровесницы Леши, а так же плюс - минус год, ходили толпой по селу, и горланили какую-нибудь молодежную или русскую народную песню, и к клубу старались тоже не подходить. Иногда они подсаживались к нашим ребятам и заводили праздные разговоры про разную чушь. Иногда к ним подсаживались ребята постарше, и тогда посидев немного, Леша и его компания удалялись. Если старшие были выпимши, то удалялись очень быстро, как, впрочем, и девчонки.
Кого все не любили так - это компанию Коптя. Копоть - это было прозвище вожака хулиганов. Копть - это сокращенное от фамилии Коптерев, отца у него никогда не было. Матери с детства не было до сына дела, и он был отдан самому себе, да и сама она не отличалась большой нравственностью. С раннего возраста Копть стал подворовывать у соседей и не раз попадался, за что и был неоднократно бит, приучился к спиртному и куреву, стоял на учете в милиции. А в последнюю кражу на даче, он чуть не угодил в тюрьму, и от нее его спасла армия. Из армии он пришел раньше времени, почему то со сломанной рукой, озлобленный. И со злобой в глазах старался над всеми подшучивать, но шутки выходили или насмехательством над другими, но как-то по особенному, по пошлому, или переходили с ругань. Но в тоже время у него были неплохие организаторские способности. Своей манерой, на повышенных тонах, и какай-то внутренней энергией, он всегда среди своих был в центре внимания. Вообще он был бесспорным лидером. И к нему потянулись ребята - задиры и мелкие хулиганы. У многих было неудавшееся детство из-за своих родителей.
Остальные же ребята делились на мелкие компании по 3 - 4 человека по интересам, а то и по материальному положению, но у всех были в авторитете два друга - Ваня и Саша. Они были друзьями с детства и выросли широкоплечими молодцами, а из армии пришли богатырями. Разные компании не сообщались друг с другом и даже были враждебны, сходились, бывало, здоровались и расходились. Мелкие хулиганы собрались и объединились вокруг Коптя. А Ваня и Саша наоборот своим авторитетом притянули за уши всех остальных и собирали вокруг себя как орлы своих птенцов.
В этот вечер Леша рано собрался домой.
- Витек, - сказал он на прощанье, - я зайду за тобой перед воскресной школой, вместе пойдем?
- Не знаю. Я собираюсь завтра за грибами. Во сколько будет это мероприятие?
- Зина говорила после службы, где то к двенадцати.
- Заходи, но если меня не будет, то иди к церкви, я после грибов сразу приду. А может вместе за грибами?
- Не знаю, подумаю.
- Ну, смотри. Я в семь уже уйду, если не придешь, пойду без тебя.
- Ну, бывай, - попрощался Витя и ушел.
В терраске горел свет, это Зина гладила белье, чтобы не беспокоить маму. Дима уже спал крепким сном.
- А, вернулся гуляка, - сказала Зина, не отрываясь от глажки.
- Вернулся, - как то грустно ответил Леша.
- Ну, раздевайся и ложись, я уже заканчиваю гладить.
Леша разделся и лег.
- Зин, расскажи как погиб отец.
- Да ладно тебе, я уже тысячу раз рассказывала.
- Ну, пожалуйста, расскажи.
- Ну, ладно. Отец тогда на ферме бригадиром был, и именно у его фермы телят стали воровать. Директор и может милиция подозревали его, и были вызовы в отделение. После этого на душе у отца совсем тяжко стало, и он решил каждую ночь на тракторе объезжать. Вот, как - то раз, приехал на ферму, глядит, что - то не ладное: все коровы взбудоражены и мычат, а одно телка по ферме бегает как угорелая, отвязана. Сторож на другой ферме, отец побежал к нему. Дверь в сторожку была закрыта. Стучал, стучал отец. А никто не открывает. Потом выбил он дверь, а сторож - мертвецки пьян. Тряс, тряс его, а толку нет. Побежал назад на ферму, а ту телку, что бегала, уже увели. Это мне все следователь рассказывал по следственному эксперименту. Прыгнул он тогда на трактор и поехал догонять на всей скорости воров, и на первом повороте перевернулся в кювет, а потом еще несколько раз. Видно воры там с тормозом, то ли с рулем что сделали. В общем к утру его нашли всего окровавленного.
Все нашего отца любили, всем он был приветлив и всем старался помочь. После этого горя наша мама стала слабеть и терять силы. А воров наш отец все равно не догнал бы, они телку в другую сторону увели, там, в леске и разделали.
- А сторож что?
- А сторож уверял, что тогда и выпил немного. А покупал самогон у Сизоихи. Милиция брала полбутылки на анализ, и там оказалась какая-то отрава. Они расспрашивали и Сизоиху, но ты её знаешь, она ненормальная и у психиатра лечиться. То голосит во все горло, а то ругается на чем свет стоит, так и отступились от нее. И за неимением улик дело закрыли.
- Зин, а завтра до воскресной школы может, я с Витей схожу за грибами, сдам, и прибавка будет.
- Хочешь, сходи, но лучше не надо, Воскресение - день Божий, хорошего в грибах не будет.
- А это что значит, что делать ничего не надо?
- Почему не надо, надо. Только для души полезное или для других.
- А ладно, тогда я к тебе пойду, помогу.
- Правильно, а после работы мы и на службе помолимся.
Глава IV. Воскресная школа.
На следующее утро Зина и Леша встали немного раньше, чем обычно, чтобы управиться на ферме и успеть на середину службы.
Когда вошли в церковь, на Лешу пахнуло прохладой и приятным запахом ладана. Пел хор из бабушек, но голоса у многих были твердые. Служил относительно молодой священник. Ребята, как ни старались, пришли к концу службы, на клиросе уже запели "Отче наш". Леша знал эту молитву наизусть, и от пения ему стало тепло на душе. Зину бабушки позвали на клирос. Пока батюшка исповедовал, бабушки с Зиной пели духовные песнопения: про Серафима Саровского, "Царица моя преблагая" и другие, которые Леша не запомнил. Пели вроде протяжно и грустно, но тотчас от пения шла какая- то внутренняя радость, и Леша это мог понять только сердцем, а не умом.
К причастию Святых Христовых Тайн подошли три женщины, мальчик и мама держала младенца. До причастия Святых Тайн у причастников лица были серьезные, а после Причастия на них как будто опускался светлый луч и все были какие-то просветленные изнутри. Леша, видя эту перемену в людях, сильно захотел тоже причаститься. "Обязательно спрошу у батюшки, когда можно и как готовиться", - подумал он.
В конце с крестом батюшка говорил проповедь о вере в Господа, что если сильно верить, то можно и горы передвинуть. И если, когда трудно с верой от сердца к Господу молиться, хотя бы простой молитвой "Господи помилуй" или "Господи помоги" - эти молитвы Леша решил запомнить и молиться в трудных минутах. После того как все поцеловали крест был молебен, где поминались святые угодники Божии и все святые например: "Святителю отче Николае моли Бога о нас" и т. д., батюшка освящал воду. Когда батюшка кропил водой, то на Лешу попала струя, и он оказался мокрым с ног до головы. Но так как пригревало солнышко, он скоро высох.
Потом еще была панихида, где Леше сказали молиться о своих умерших родных. И он вспомнил своего отца, бабушек и дедушек. Затем бабушки давали свои синодики ему почитать. "А то глаза не видют", - говорили они. После службы у Леши была внутренняя радость.
До двенадцати часов оставалось полчаса. Зина побежала домой, чтобы дать со службы маме просфору, святой воды, а так же покормить. Около церковного дома собрались бабушки из других деревень с внуками и внучками.
Матушка в церковном доме с помощниками накрывала на стол. Дети играли в песочнице, в том числе и батюшкины.
Наконец появился Витя, весь какой-то ободранный и очень грустный.
- Что с тобой случилось? - спросил его Леша.
- Да ничего, - грубо ответил Витя, - в одну историю попал.
В это время к ним подошла хроменькая тетя Наташа.
- Ребятки, миленькие, - обратилась к ним ласково, - пойдемте, я вам конфет дам, а заодно принесете мне из колодца по ведру воды, а то Хмурной (так она называла мужа) с утра куда-то провалился, а воды не принес. Сама бы принесла, да нога не дает. По дороге Леша спросил Витю:
- Ну как, набрал грибов?
Витя немножко повеселел, может от того, что ему пообещали дать конфет.
- Да какой там набрал, ни одного, - возмущенно говорил он, - грибов ладно, полбеды, зашел в чащёбу и по кустам лазил, лазил, весь ободрался, вроде и местность знакомая, а выйти никак не могу, все кругом хожу. Расстроился, и не знал, что делать. Вспомнил, как меня мать учила в таких случаях молиться, Ангела призывать и Николая Угодника. "Ангеле Божий, хранителю мой, выведи, Николай Угодник помоги." Так и молился, потом гляжу, а дорога то вот она совсем рядом.
- Вот мне Зина вчера вечером и говорила: не ходи в воскресение, ничего хорошего не выйдет.
- Ой, ребятки, - слыша рассказ краем уха, сказала тетя Наташа, - и не говорите, я тоже один раз после службы пошла в лес и забрела в болото, Одна Богородица меня чудом вывела.
- А как? - заинтересовались ребята.
- Сказать не могу, обещала не сказывать.
Ребята принесли по ведру воды, получили конфеты и побежали в церковный дом. Там уже все сидели за столом, хорошо Зина тоже задержалась и ввела их. Батюшка сидел во главе длинного стола.
- Зинаида, ты кого нам привела? - спросил он добрым голосом.
- Да вот моих ребят, Лешу и Витю, - с улыбкой сказала она.
- Ну, хорошо проходите, садитесь.
Ребята сели, им налили по кружке чая, на столе было много сладостей.
Батюшка сказал, что будет дальше рассказывать Евангелие. И рассказывал, как Господь воскресил праведного Лазаря. Затем как Христос торжественно въехал на осле в Иерусалим, а люди все радовались и постилали под ноги одежду и пальмовые ветви. Потом рассказывал притчи, которые говорил Господь своим ученикам, что есть Царство Небесное, но Леша их мало запомнил. Затем рассказывал про Серафима Саровского, каким молитвенником он был, молился на камне тысячу дней, не сходя, и к нему в лес приходили дикие звери, даже медведь ел с руки, и еще много чего интересного. За столом Леша увидел всех деревенских ребят и одну новую девочку, приблизительно его возраста.
Леша толкнул Витю, который смотрел все время куда-то себе под ноги. Резкими движениями брал с тарелок печенья и конфеты, и, не глядя, отправлял в рот. При толчке Витя оторвал глаза от пола и посмотрел на Лешу.
- Витя, - спросил его Леша, - а это что за новенькая.
- Да к бабе Лене Сидоровой приехала - потом расскажу.
Бабушки с двух сторон стали просить их не разговаривать и сами наделали больше шума. Леша продолжал автоматически отправлять конфеты в рот.
Когда все разошлись, Леша, почему то задержался и вернулся в церковный дом.
- Ты чего? - спросил Витя.
-Да так кепку забыл, погоди.
Батюшка разговаривал с какой то бабушкой, но уже собрался уходить. К нему резкими движениями подошел Леша и чуть с волнением спросил:
- Батюшка, какой молитвой надо молиться, чтобы мама выздоровела?
- Молитвой? - задумался батюшка, и добрым тоном ответил, - молись не просто молитвой, а от всего сердца, проси Господа даровать матери здравие. Сердечная молитва она доходнее всего до Господа. Ведь как молитва матери за детей самая сильная, так и детей за родителей. Господь сказал: " Просите и дано будет". Вот и проси, все от Него, все Он может. И молитва за родителей есть в молитвословах и за болящих людей, попроси у Зины, я ей как то показывал, она каждый день молится.
- Хорошо, батюшка.
- Ну, иди с Богом.
От церкви Леша шел озадаченный, и почти ничего не говорил. Зато Витя рассказывал о новой девочке, которую видел Леша.
- Зовут её Катя, жила в Москве, родители временно уехали на заработки в Сибирь, инженеры они что ли, а её на полгода к бабушке отправили. Говорят, она в нашем классе учиться будет. Странная она, какая то.
- А что с ней?
- Да так, одевается не как все, а в юбку или сарафан, а то платок оденет, ну чисто её бабушка в молодости. Соблюдает все православное и посты, и молитвы, и не пропускает ни одно воскресение, чтобы в храм не сходить.
- А что тут странного?
- Для тебя ничего, ты из семьи верующих, а для меня странно. Вон из молодых никто так себя не ведет, а то еще и на смех могут поднять.
- Больно я испугался. Вон сегодня на проповеди батюшка говорил, что с верой, ничего не страшно.
- Ну, разве, что с верой, а где её взять?
- Я думаю нужно у Бога просить, что бы Он её дал.
- Ну ладно, ты сегодня что делаешь?
- Думал картошку тяпать, а Зина говорить в воскресение нельзя. Может, на рыбалку сходим?
- Куда, на Оку?
- Да нет туда долго, лучше на пруд за карасями.
-Ну, если грибы в Воскресение не идут, то давай сходим. Зайду к тебе через полчаса.
- Нет лучше через час. Я после обеда скотину кормить буду.
- Ладно.
Когда Леша зашел домой, Зина уже разливала суп по тарелкам. Опять её подруга Лена, что-то живо рассказывала. После обеда Леша навел поесть поросенку. Дал зерна курам, напоил корову, которая пришла на обед. Окосил немного траву возле дома и бросил поросятам с коровой. После этого немного посидел у мамы, ей было видно плохо, но при виде Леши, она старалась даже улыбаться. Леша рассказал. Как в храме ему было хорошо на душе. Говорил, что обязательно постарается в следующее воскресение причаститься. Рассказывал, что говорил батюшка в воскресной школе, а так же, что пойдет завтра устраиваться работать на зерноток.
Когда Леша беседовал с мамой, то подумал, как это молиться с верой о здравии, захотелось ему сегодня вечером попробовать, и он сказал:
- Мама я за тебя молиться буду.
Мама немного удивилась. А потом крепко сжала Леше руку и тихо сказала:
- Спасибо.
Глава V. На рыбалке.
Зина позвала из другой избы:
- Леша, к тебе Витя.
- Мам, мы на рыбалку с Витей.
Мама слабым голосом предупредила:
- Будьте осторожны, идите с Богом.
- Смотрите не болтайтесь долго, - немного строго наказала Зина.
- Знаю, - буркнул Леша, - я тебе еще вечером на ферме помогу.
Когда Леша с другом вышли из дома, то Витя сказал, что с ними пойдет еще Миша, и просил за ним зайти.
- Опять умничать будет по дороге.
- Не умничать, а давать информацию.
- У меня от его информации, бывает, голова болит.
- Да, но его уже не переделаешь.
Миша был из семьи сельских интеллигентов. Отец был учителем в школе. А мать - бухгалтером в конторе. Сам Миша был какой-то хлюпенький на вид, в очках, но страшно башковитый. И не по характеру, а скорее по наследственной предрасположенности, он тяготел к знаниям и еще больше тяготел ими поделиться. Миша с отцом что то мастерили на самодельном верстаке в сарайчике во дворе. Вообще двор у них был непривычно опрятен для сельской местности. Везде клумбочки с цветочками, дорожка из плитки, самодельный бассейн, бордюры из кирпича, травка везде ровненькая. Сарай для скотины был немного в стороне, а за ним был сад из яблонь. Оказалось, что отец с сыном мастерили комод для белья, и выходило даже очень неплохо.
- На рыбалку собрались? - задал вопрос отец Миши.
- Да, - ответил Леша.
- Ну, идите, только если рыба не будет клевать, возьми Миша что-нибудь с собой почитать.
- Ладно, возьму Достоевского "Преступление и наказание", мне как раз немного дочитать осталось.
До озера дошли относительно спокойно. Миша по дороге рассказывал про древних жаб, которые ели только диназавров, то ли их яйца. Жабы были огромны. Еще рассказывал про какие-то планеты и компьютерные игры, но Леша мало что запоминал.
Когда подошли к озеру, сначала огляделись, где лучше остановиться, и решили у двух кустов в низине. Эти кусты их прикрывали от солнца. Клёв оказался очень плохой, изредка попадались очень мелкие рыбки. Миша дочитал книжку, а Витя слушал маленькое радио через наушники.
- Ну как, книжка понравилась? - спросил Леша Мишу.
- Ага, а то бы я её не дочитал. Там Раскольников совершил двойное убийство, и улик на него не было, а он не мог спокойно жить, совесть замучила, и, когда раскаялся в полиции, ему стало легче, а тут еще любовь помогла... Вот так охарактеризовал многоликие страсти и переживания героев. Надо сказать, что Миша читал поверхностно и только по существу.
- А ты, Миша, как думаешь совесть что?
- Я думаю психика, нервы.
- Нет, а я думаю, что-то выше.
Солнце припекало, но в начале августа, со дня Ильи пророка в озере не рекомендовалось купаться, так как там было очень много подводных ключей. Но это утверждение опровергали трое мужчин, которые купались неподалеку, и видно было, что им очень хорошо. Витя разделся тут же и потрогал ногой воду. "Вода теплая", - воскликнул он. На поверхности она и правда была теплой. Витя с разбегу забежал в воду и со смешной миной на лице опять выбежал. "Ой, ой", - заойкал он, - "вода то холодная".
Леша при виде скрюченного Вити рассмеялся.
- Ты чего смеешься? Сам испугался в воду лесть, - поддел его Витя.
Лешу это действительно задело.
- Вон еще испугался, я и сам решил искупаться, да в начале решил посмотреть как у тебя получиться. Прямо скажу, не очень.
- Ну - ну, давай, посмотрим на тебя.
Леша демонстративно разделся, не поморщась, залез в воду и сразу поплыл. Только внутри у него все перевернулось, в тело впились маленькие иголки. Но Леша не подавал вида. Со временем тело более - менее привыкло к холодной воде, и Леша решил показать какой он закаленный, и заплыл подальше от берега, повернул в сторону, и уже скрылся за кустами. В это же время его заледенелые ноги стало сводить так сильно и больно, что он забыл обо всем на свете, и как плыть, и думал лишь о том, где встать на твердую почву, и это сильное желание потянуло его на дно. Но инстинкт самосохранения заставлял его всплывать и сопротивляться своим ногам. То есть медленно, но верно Леша стал тонуть. Он уже несколько раз хлебнул воды, но сначала не запаниковал. А мозг судорожно искал путь ко спасению. Берег ему показался очень далеко, глаза застилала мутная вода. Ему мельком вспомнились мама и Зина, что они будут делать, если он утонет. Но это была секунда. Потом его охватила настоящая паника, и он стал барахтаться из последних ослабевающих сил, и мельком вспомнил церковь, и батюшку на проповеди и разом у него вылетели слова "Господи помилуй", "Господи помоги и спаси". Какая - то волна отбросила его к берегу, и он на ощупь ухватился за ветку, и из последних сил подтянулся и через кусты вылез на берег. Нога жутко болела, Леша нагнулся и откашливал воду из легких, а в мозгу продолжало стучать: "Господи помоги, Господи спаси". Нога заставила Лешу встать с четверенек, и только хорошо походив на ней, она немного успокоилась, но продолжала покалывать. Сердечно сказав: "Спасибо Господи", Леша не зная, как выразить еще благодарность, перекрестился, и, ковыляя, пошел к ребятам по берегу. Ребят он, конечно же, напугал, не по веселому, как он хотел, выпрыгнув из-за кустов, а по мрачному.
- Ребята, я чуть не утонул, - присипел он.
- А что ж ты нам не кричал? - встрепенулись они.
- Это только в кино кричат, а как тонуть будешь, ни одного слова не выкрикнешь, так страх скует.
- А как же ты выбрался?
- Просто чудом, я стал молиться, скорее не молиться, а кричать про себя "Господи помоги, Господи спаси", и меня будто волной сзади к берегу прибило.
- Да, слава Богу, - только и могли промолвить ребята.
- Может тебе почудилось про чудо, - спросил Витя по дороге домой Лешу, - иной раз думаешь чудо, а это не так.
- Нет, чудо Божие, я это почувствовал.
- А как?
-Не знаю, почувствовал, и все.
После рыбалки Леша сразу побежал помогать Зине на ферме, а своих трёх карасиков отдал Вите: "Пусть его кот толстеет", - думал он, - "а моя кошка пусть мышей ловит".
После фермы, накормив домашнюю скотину, Леша у сестры попросил молитвослов.
- Зачем? - спросила Зина с интересом.
- Буду молиться за маму, - буркнул он, - ты там ещё молитву о здравии найди.
Зина нашла молитву и показала Леше. Леша удалился на террасу и стал читать слова молитвы. Некоторые слова показались непонятны. Но, в общем, смысл был понятен, как отца небесного, земное дитя просило за грехи и проступки лучше наказать немного, но не умервщлять душу и тело, и даровать скорее здравие. Лешу огорчило то, что он молился скорей умом, а не сердцем. "Дойдет ли такая молитва до Бога", - думал он, - "вон, если бы так молиться, когда я утопал. Господи", - воскликнул он про себя от сердца, - "помоги, чтобы моя мама была здорова".
Глава VI. На улице.
Вечером пришел Сережа строевой, и принес с собой хорошую свечу для мотоцикла, шланжик, все это заменил, но техника не поддавалась. И по всей видимости заводиться не собиралась. "Может у тебя аккумулятор разрядился, я завтра принесу зарядное устройство", - сказал Сережа, - "зарядим, может, поедет".
Когда смеркалось, зашел для вечерних прогулок Витя с Мишей. Ребята сначала прошлись по улице. Миша, как всегда, выдавал какую-то информацию, которую он впитал за день из разных пособий и справочников, но Леша его не слушал, он думал о другом о вере, почему у разных людей она разная. У кого сильная, как у его бабушки была, она всегда дома молилась и в церковь ходила, а бабушка Вити никогда не молилась, и в церковь не ходила, да еще других отговаривала. Да и в человеке сегодня сильная вера, например, в какой-то опасности или болезни, а прошло несчастье, и человек убирает свою веру очень глубоко, и живет как знает. Вот сегодня, например, с ним было явное чудо Божие, и благодарил он с сердцем, и внутри что-то чувствовал. А пришел домой, и за родную мать, которая лежит в явной болезни, не могу с сердцем помолиться, все думаю о другом. Вон в храме как было сегодня хорошо, ни о чем не думал, все забыл, только и повторял за певчими "Господи помилуй".
Вскоре ребята подошли к излюбленной лавочке у сельсовета, где всегда любили сидеть, но там уже была компания из одноклассниц Леши и некоторых старшеклассников. Один из них играл на гитаре и пел протяжно какую-то дворовую песнь. Ребята были все школьники, поэтому компания Леши присоединилась к ним. Подошли еще старшеклассники. Это был Рыжий Сергун, самый хулиганистый из всей школы, когда он прогуливал, то все учителя отдыхали. Сергун приносил в класс пугачи, змей, плохие журналы, и поэтому его часто проверял физкультурник. В школе его сторонились все, кроме двух его приятелей, таких же хулиганов, с ними он подошел. Сергун считался в компании Коптя, и поэтому на улице его тоже не любили. Подошедши, Сергун присел рядом с Лешей и обнял его за плечо.
- Ты чего Леха в церковь ходил? - с хитрой улыбкой спросил Сергун.
- Ходил, - ответил Леша.
- Может ты в попы подался?
- А тебе какое дело, - грубовато ответил Леша, и отстранил руку Сергуна.
- Будешь, значит, одной рукой кадилом махать, а другой деньги собирать? - со злым сарказмом спросил Сергун.
- Уж лучше кадилом, чем как твоя бабка пол деревни спаивать паленой водкой, уж вон сколько отправилось на тот свет.
Ребята накалились до предела, и уже были готовы сцепиться, но тут появилась вся шайка Коптева, но почему-то без своего главаря. Заговорил первый услуживатель Коптя по имени Сеня Свистский, а по прозвищу - Мышь.
- А ребята, - запел он, - я гляжу, у вас спор какай-то, - и свысока поглядел на ребят.
- Да вот этот, - показывая на Лешу, сказал Сергун, - решил обидеть мою бабушку, - в его голосе зазвучала злоба.
- Ты что, шельмец, - спросил Сеня, отбросив пальцем сигарету, - думаешь можно обижать наших родственников и остаться безнаказанным?
В это время Витя стоял в сторонке, а Миша уже успел уйти по добру, по здорову. Сене кто-то из их компании шепнул что-то про Коптя и про сестру Леши. Сеня отмахнулся: "Знаю, знаю".
Леша стоял спокойно, хотя и напряженно. Он понял, сейчас возможно начнут избивать всей компанией. Еще у него мелькнула мысль, а что может один человек против толпы, и где-то из подсознания у него вырывалось: "А Господь все может", - и следом, - "Господи помоги, Господи спаси", - и эти слова с биением сердца стали отдаваться в мозгу.
- Ну чего молчишь, боишься? - спросил Сеня, - ребята знаете, что мы ему сделаем? - и тут он достал самодельный куркач. Сейчас мы ему пальнем в ногу, и поглядим, больно будет или нет? Эксперимент такой.
Все злобно засмеялись. У Леши еще сильнее застучало в сердце: "Господи помилуй, Господи помоги". Вдруг в толпу протиснулся какой-то высокий и крепкий человек, и, встав рядом с Лешей, баском спросил:
- Ну что ребята, у вас тут нелады?
Это был Ваня.
- Да нет, - ответил Сеня, - все нормально.
- А пацана что обступили?
- Да он мою бабушку обидеть хотел, - уже жалостливым тоном сказал Сергун.
- А за что?
- Да говорил, что она самогоном пол деревни отравила.
Ваня рассмеялся.
- Это ж правда, на правду не обижаются.
- А ты за что его бабушку так? - обратился он к Леше.
- Да так не выдержал, как он над церковью потешается.
- О, брат, это ты уже веру затронул, а за это по шее точно схлопотать можно. Вера знаешь в любом народе дороже всего, её грешными словами не трогай. Понял?
- Понял, - буркнул Серж.
- Слышь, братва, - обратился ко всем Ваня, - если этого пацана хоть пальцем кто из вас тронет, лично я по фейсу настучу. Поняли?
И не дожидаясь ответа, развернул Лешу за плечо, и собрался с ним уходить.
- Да мы его только попугать хотели, - в полголоса сказал в след Сеня.
- Пойдем Леша, я тебя провожу до дому, мне тоже в ту сторону.
Как из-под земли появился Витя.
- Ну как ты? - спросил он Лешу.
- Нормально, - отмахнулся друг.
- Слышь Леш, - обратился Ваня, - а чего твоя сестра на улицу не выходит?
- Да её Копть достал, прохода не дает, да и не очень ей нравится на улице.
- А тогда понятно, - с грустинкой сказал Ваня, - скажи ей, может выходить, если захочет, я с Коптем поговорю.
- Ладно, ну я пошел домой, пока, - собрался направиться к дому Леша.
- Давай, - Ваня пожал ему руку, - молодец, не испугался сегодня.
- Да ладно, - махнул рукой Леша.
- Пока, - попрощался Витя.
- Пока, - пожал ему Леша руку.
На тераске было темно, и Леша включил лампу. Обычно после прогулок Леша раздевался и ложился сразу спать, но тут он увидел на столе молитвослов, в голове еще продолжало повторяться: "Господи помилуй, Господи спаси". Леша взял молитвослов, открыл его там, где была молитва о здравии болящих, и стал молиться. Каждое слово, если даже было не очень понятно, как-то легко и тепло ложилось на сердце; где-то внутри была небольшая боль, и огромная надежда на Бога; Леше даже показалось, что он ощутил Его рядом, и Леша даже не читал молитву, а рассказывал свою просьбу очень Близкому, Родному Существу, и как будто получил ответ, что все будет хорошо и после молитвы стало радостно и хорошо на душе, как в храме и как после спасения на озере; уже трижды за сегодня Господь даровал почувствовать такую благодать, и захотелось от всего сердца сказать: " Спасибо, благодарю Тебя Господи". Леша лег, но свет не выключил. Тут за какими-то вещами зашла Зина.
- Ты чего еще не спишь?
- Да я думаю.
- О чем?
- Да вот сегодня в церковь ходил, а после этого чуть не утоп, чудом спасся, и на улице чуть не избили, но, слава Богу, все хорошо закончилось.
- Да, после доброго дела бывают искушения, ведь врагу рода человеческого томно, что ты за спасение взялся, но не бойся, без воли Божией у тебя ни один волосок с головы не упадет.
- Тебе Ваня привет передавал, - переменил тему Леша, - сказал, что можешь не бояться Коптя и выходить на улицу.
Зина чуть покраснела.
- Да я не из-за Коптя не выхожу, просто мне на улице не нравится, что бес толку ходить - бродить или дрыгаться на дискотеке в припадке под музыку, да еще мама больна, мало ли, что с ней.
- Я ему так и сказал, слушай Зин, завтра пойду в контору, устраиваться на зерноток, ты со мной не сходишь?
- Ты уж большой парень, а тебе все няньки нужны, - улыбнулась Зина.
- Ну не хочешь, так и скажи, а чего подкалывать.
- Ладно, пойдем, только после работы.
Глава VII. Причащение.
На другой день Леша с Зиной после фермы зашли в контору. Когда вошли в приемную, то напротив кабинета директора стоял батюшка. Зина сразу подошла под благословение, а Леша не подошел потому, что еще особо не знал как.
- Ну-ка Лешка, благословляйся у батюшки, - в простоте сердца воскликнула Зина.
Леша скрестил две ладони на животе, и не смело подошел.
- Не так, - поправил батюшка и выправил ладони, затем перекрестил аккуратно и положил руку в ладони, а Леша ее поцеловал.
- Батюшка, Леша хочет причаститься Святых Христовых Тайн в воскресение, - обратилась Зина.
- Дело благое, помоги Господи, - воскликнул батюшка, - а как готовиться знаешь?
- Нет.
- Почитай для начала три канона: Покаянный, Пресвятой Богородице и Ангелу Хранителю, - найдешь в молитвослове и Правило ко причастию, три дня попостись, и самое главное - вспомни все свои грехи, о греховности жизни и раскайся в них, а потом на исповеди расскажи.
- А как это раскаяться?
- Ну, пред Господом повинись в них, попроси с сердцем прощения. И запомни, что нужно, не только достойно подготовиться, но и достойно носить в себе Христа, ты ведь будешь вкушать Его Тело и Кровь.
- Ладно, постараюсь, - с ответственностью пообещал Леша и тут же обратился, - батюшка, если сейчас будете у директора, попросите, пожалуйста, за Зину.
- А, что случилось?
- Да ладно тебе, - покраснела Зина.
- Давай, давай говори, - подбодрил батюшка.
- Да она в педагогический институт на заочное отделение хотела поступить. А там платно, нам не потянуть, а в бухгалтерии колхоза сказали, что три вакансии, по которым поддерживают студентов, заняты.
- Что ж, обязательно скажу, - утешил батюшка.
И тут вышел директор.
- Батюшка, - развел он руками, - ты чего в коридоре стоишь? Заходил бы сразу.
- А секретарша сказала, что вы заняты.
- Вечно она чего-нибудь скажет, для тебя я всегда свободен, пойдем в кабинет.
- Погодите, - остановил батюшка, - прежде чем говорить о делах, я хочу просить за эту девушку.
- Да что такое?
- Да хочет учиться на педагога на заочном, а средств нету, говорят, и у вас с поддержкой туго, все занято.
- Это правда, - сначала вроде задумался, а затем улыбнулся директор, - а с другой стороны разве такой хорошей работнице не поможешь, у меня директор Педколледжа давний друг, я его попрошу, и он возьмет Зину бесплатно на заочное, для меня сделает, мы в голодный год его училище не раз картошкой выручали.
- Вот и хорошо, - сказал батюшка.
- Спасибо, - сказала Зина, - а не поздно еще поступать.
- Об этом не беспокойся, - успокоил директор.
И батюшка с директором вошли в кабинет, а Зина с Лешей подошли к столу главного экономиста, он как раз освободился.
- Вот привела устраиваться, - обратилась к экономисту Зина и показала на Лешу.
Экономист посмотрел поверх очков.
- А это хорошо! На зерноток, значит. Ну, давай, давай. Идите по этому образцу пишите заявление.
И экономист дальше занялся бумагами. Леша все аккуратно переписал, не забыв добавить свои имя, отчество с фамилией.
- Ну, вот завтра и выходи, - подбодрил экономист, - будешь работать в первую смену с 8 до 2-х часов.
- А можно в две смены? - попросил Леша.
- Нет нельзя, директор запретил несовершеннолетним, да ты и так уставать будешь, вот увидишь.
После того как пришли с конторы, пообедали; Леша накормил скотину. Потом Леша проведал маму, она в этот день была как-то особенно радостна.
- Знаешь сынок, вчера ночью мне стало как-то особенно хорошо и легко, и вот всю ночь я себя неплохо чувствую.
- А во сколько стало?
- Где-то около двенадцати часов.
"Я как раз в это время молился", - подумал про себя Леша, но маме ничего не сказал.
- Мам, вот увидишь, ты скоро поправишься.
- Хорошо бы сынок, тогда бы не вы за мной, а я за вами ухаживала.
- Ничего успеешь, дай хоть немного за тобой поухаживать, - радостно сказал Леша.
- Ой, как я устала лежать сынок, ты бы знал.
После обеда Леша, Зина и Димка пошли полоть картошку и допололи весь огород. Потом как обычно пошли на ферму, затем дела по хозяйству, неподдающийся мотоцикл, прогулка, молитва за маму и сон.
Когда Леша пошел работать, тогда оправдались слова экономиста, действительно он уставал кидать лопатой зерно в транспортер. Зерна было целая гора, и его машины все подвозили и подвозили. За три дня до воскресения, Леша не стал ходить на прогулку, во-первых, потому, что сильно уставал, а во-вторых, Зина показала, сколько нужно читать перед причастием, и разбила чтение на три дня, и когда часть прочитывал, то валился в постель как убитый. Во время работы старался вспомнить, что плохого сделал в жизни: подрался ли когда в школе или на улице, лазил ли по чужим садам за яблоками; дергал ли девчонок за косы, не слушал ли родителей, ругался ли с Зиной, говорил ли что плохого про других, считал ли себя лучше всех и т. д., и мало ли что еще, и когда приходил домой, записывал в тетрадь.
- Зин, а все грехи нужно говорить? - спросил Леша.
- Конечно все, - улыбнулась Зина.
- Да, а за некоторые очень стыдно.
- А делать их не стыдился? Это бес в ложный стыд кидает, чтобы человек не раскаялся, а нераскаянные грехи, то есть не прощенные на исповеди, нас на дно и тащат.
И Леше представлялось адское пламя с котлом посередине и корчащихся в конвульсиях там грешников.
- В субботу, - Зина сказала, - надо идти молиться на вечернюю службу, называемую "Всенощное бдение".
- Зин, может, я не пойду, а то после работы, устану как всегда.
- Нет, если причащаешься, то обязательно надо.
- Ну, хорошо, - согласился Леша.
После работы, было уже собрался идти на молитву, но до службы оставался целый час, а в мозгу так и стучало: "Ты устал, ляг, отдохни". "А почему не лечь на полчаса?" - подумал Леша и тут же завалился на кровать, и, не успев, улечься, как уже заснул. Во сне он куда-то падал, пока перед ним не появился какой-то дедушка и сказал: "Леша вставай". Леша с трудом поднял веки и увидел Зину.
- Вставай Леша, - повторила она, - небось уже служба началась.
- А, - полусонно ответил Леша, - я сейчас, - и стал собираться.
Когда Леша пришел в храм, то увидел, что служба действительно началась. Пели всего две бабушки, а в храме было около трех человек. Храм был старинный, и очень располагал к молитве. Леша встал в сторонке и стал слушать, что читают и поют, а пламенные язычки свечей покачивались в разные стороны. Бабушки читали звучно, стараясь отчеканить каждое слово в сердце молящихся. Вечерняя обстановка, по мнению Леши, лучше проникала в сердце, и уже от сердца шла молитва, напоминавшая вечернюю молитву за маму. Леша постарался повторять про себя: "Господи помилуй, Господи прости". Но молитва с трудом лезла в голову, но со временем, вслушавшись в слова, и подумав, какой он все таки перед Господом человек грешный, так как ему вспомнились грехи, которые он вчера писал, пришло покаянное чувство, и слова, которые он с трудом повторял, стали повторяться из сердца, и пришло внутреннее умиротворение. Леша не все еще понимал слова, но служба прошла довольно быстро. Иногда Леша уносился мыслями в раннее детство, на поляну, где они играли в казаков - разбойников или лапту, но возвращал ум к молитве, и старался следить за всем происходящим.
Батюшка выходил с большой книгой (Евангелием), кадил весь храм при торжественном пении, читал про Господа, и всех помазал маслом. Леше все это очень понравилось, и он подумал, почему еще до школы, когда в церковь ходили с бабушкой, он все канючил и тащил ее за юбку: "Пойдем домой", - наверное, ничего не понимал.
На следующий день Леша встал очень рано, накормил скотину пораньше и припомнил грехи, которые не вспомнил раньше, за некоторые очень боялся, как он может их сказать батюшке? Но решил пересилить страх.
Зина встала еще раньше, чтобы сбегать на работу и успеть, хотя бы на пол службы. Служба, которая начиналась с утра, называлась литургия, или как ее называют в народе - обедня, казалась поначалу очень шумной, так как до чтения многие ставили свечи, доставали что-то из пакетов, здоровались, но как только батюшка дал возглас, сразу все успокоились и встали на свои места. Леша поставил свечи к празднику, к иконе Божией Матери, Святителю Николаю Угоднику и на канун за упокой. Леша постарался настроиться на молитву, и на этой службе были песнопения, которые тут же проникали в душу. Иногда пели протяжно и нежно, что щемило сердце, а иногда радостно и быстро.
Наконец подошла исповедь. Батюшка вынес крест и небольшую красивую книжку (Евангелие) и положил их на возвышение (аналой), а потом прочитал молитвы. Каждый, кто исповедовался, подходили к батюшке и потихоньку говорили грехи, а батюшка накрывал их ризой, которая спереди (епитрахиль), и крестил голову, разрешая грехи. Затем исповедовавшиеся целовали крест и Евангелие, и, благословляясь, отходили. Наконец дошла очередь и до Леши. Он вынул из кармана листок, где были написаны все его греха, и стал их читать, при этом весь покраснев. Батюшка же спокойно наставил, что можно, а чего следует опасаться, за что-то добро пожурил и, взяв обещание, что Леша не будет так больше поступать, накрыл его голову епитрахилью и разрешил от грехов. У Леши сразу как огромный камень свалился с души.
Батюшка открыл главные врата в алтаре, которыми пользовались только во время службы (Царские) и вынес Чашу с Телом и Кровью Господа. Все, кто подошел к Причастию, скрестили руки на груди. Батюшка прочитал молитву и попросил всех приходящих к Чаше называть свое имя. Хор тихо запел : "Тело Христово приимите, источника бессмертного вкусите". "А достойно ли я причащаюсь? Не в грех?" И еще: " Смогу ли я в себе носить Христа?" Но вспомнив как на исповеди, у него упал камень с души, и слова батюшки: "Господь поможет, если будешь стараться", - подошел к Чаше и назвал свое имя - Алексей, и батюшка с ложечки (лжицы) причастил его истинной Кровью и Телом Господа Иисуса Христа. Когда он отошел запить теплой водой с просфорой, то по телу разлилось приятное тепло, а на душе стало хорошо и мирно, и когда батюшка вышел с крестом, то все люди казались такими хорошими, и весь храм казался как царство Небесное.
На проповеди батюшка говорил про то, как необходимо держать пост.
- Подошел Успенский пост. Этот пост в честь нашей Небесной Покровительницы Пресвятой Богородицы. Пост строгий, рыбу разрешается только на Преображение. Кто воздерживается от скоромной пищи во время постов и живет по заповедям Божиим, за тех Сама Божия Мать ходатайствует перед Господом, а здесь, в Успенский пост, мы приглашаем еще особое почитание Пресвятой Богородицы, так как боимся оскорбить Ее своими грехами и невоздержанием. Ведь Божия Матерь наша первая помощница, и просит за нас перед Своим Божественным Сыном, и вы просите Ее в ваших нуждах, и если просимое во благо, то обязательно получите.
"Вот", - подумал Леша, - "надо обязательно попросить Пресвятую Богородицу о выздоровлении мамы", - и посмотрел на лик Богоматери особо чтимой иконы в храме. Образ Богородицы смотрел на Лешу сострадательно и грустно. "Пресвятая Богородица, помоги маме вылечиться", - сказал от сердца про себя Леша.
После проповеди все подошли ко Кресту, а для причастников читали особые молитвы. Молебен и панихиду Леша стоял с особым чувством внутреннего удовольствия, хотелось, чтобы молились еще и еще.
После службы Леша решил задержаться на воскресные батюшкины рассказы с чаепитием. На паперти он увидел девушку, которая будет учиться с ним в одном классе, и приветливо махнул ей рукой и кивнул головой, та остановилась и низко поклонилась. Леша немного удивился, так с ним еще никто не здоровался. Потом Леша решил зайти еще раз попросить Божию Матерь о здравии своей мамы.
В храме прибирались две бабушки, одна посмотрела на него с укором, вроде чего тут ходишь, не видишь, убираемся. Леша перекрестился. А вторая с улыбкой подбодрила: "Иди, молись, милый человек". Леша прошел к иконе и встал на колени. "Матерь Божия, помоги маме", - сказал он шепотом, - "я буду соблюдать пост, только помоги, не отсылай ее от нас. Помоги и мне, чтобы я жил по-христиански. Вот заработаю денег, обязательно всем бабушкам в доме престарелых куплю подарки".
На воскресной беседе батюшка рассказывал как Иуда, один из учеников Господа, решился предать Его за тридцать сребреников. Как собрались Апостолы с Господом на "Тайной вечери", и Он наставлял их, и первый раз причастил Телом и Кровью. Затем Он с тремя учениками поднялся на гору Елеонскую, и молился там за Апостолов и всех верующих людей, и чтобы Отец Небесный укрепил Его в будущих Крестных страданиях. Господь молился так, что проступили на Его Лице капли крови. И, наконец, как схватили Господа римские воины во главе с Иудой предателем, и отвели к первосвященнику на допрос.
Потом батюшка рассказывал о Сергии Радонежском, какой он был подвижник и чудотворец, основал Свято-Троицкий монастырь в дремучем лесу, и от него по всей Руси стали насаждаться друге монастыри. И много интересных рассказов о его святой жизни.
После чаепития, когда все расходились, батюшка остановил Лешу.
- Леша, постой, дело есть.
- Ко мне? - удивился Леша.
- Да ты не хочешь помогать мне в алтаре на службе по воскресениям и по праздникам, это называется пономарить.
- А как помогать?
- Ну, кадило подавать и разжигать, свечу выносить, в алтаре прибираться.
- а как же Серёжа ?
- Да он поехал учиться в институт.
- Летом?
- На подготовительные курсы, а если будет приезжать, как раз подучит тебя.
- Не знаю, я сейчас работаю на зернотоке, и у нас даже выходных нет, а в сентябре подумаю.
- Подумай.
- Батюшка, а как я буду кадило подавать, я же не знаю службу.
- Ну, этому со временем научишься, где я подскажу, не волнуйся.
Леша шел к дому в некотором раздумии: "Смогу ли я помогать на службе? Не осрамлюсь ли на все село, вдруг, что не так сделаю. Ладно, авось Господь поможет, как говаривала бабушка. Ладно, попробую отпроситься с работы на Преображение, а может и на Успение. Может Витя чему и научит, наверняка он в такие большие праздники приедет".
Придя домой, Леша получил поздравление от Зины.
- Поздравляю тебя Леша - телу во здравие, душе во спасение, а Ангелу золотой венец.
- Спасибо, - улыбкой ответил Леша.
- Ну, садись, ешь суп и мясо.
- Не надо мне мясо. Я поститься буду.
Зина и мама постились, а ребятам отдельно отваривали мясо.
- Это хорошо, - сказала Зина, - и налила просто супа.
- А я буду мясо, - закричал Дима, - у меня растущий организм.
- Да чего ты кричишь, - спросила Зина, - бери свое мясо, я завтра еще сварю.
Братик успокоился, а Леша зашел проведать маму.
- Мама, я сегодня причащался.
- Молодец Леша. Мне сегодня радостно очень на душе, и стало очень легко, как камень свалился, может, я и поправлюсь скоро.
Леша в душе поблагодарил Божию Матерь.
- Ну, ты лежи, мама, тебе еще надо окрепнуть.
- Тебе бы тоже Причаститься надо, Зина уже говорила с батюшкой, он велел спросить когда.
- Да, Зина уже говорила, я думаю, может на Преображение, надо помолиться, помыться немного. Ты скажи тогда батюшке.
- Ладно.
- Ты иди, кушай, а то суп остынет.
Дальше пошло как обычно. Работа, когда огород, скотина, помогал вечером Зине на ферме, а вечером прогулка. С мотоциклом все еще не клеелось, да пока было не до него.
Когда маму причастил батюшка, лицо ее сияло как у ангела, и ей стало лучше, что она даже попробовала пройти по комнате, но после нескольких шагов голова ее закружилась, и она чуть не упала, тогда ее отвели в постель, но это уже была радость, после долгих лет лежания, встать на ноги.
На Преображение Леша отпросился с работы в храм, и старался там следить за всеми моментами службы, и за кадилом, и за свечой. Преображение еще называют Яблочным Спасом в народе, и люди приносили яблоки в храм для освящения. Каких тогда не было яблок и белых, и красных, и зеленых, и желтых на любой вкус. Леше навалили целую сумку.
За столом батюшка рассказывал о празднике, как Господь преобразился на горе Фавор, и одежды Его были белы как снег, и от Него исходил свет. Это явление приоткрывало людям Его Божественную природу. Объясняя дальше Евангелие, батюшка рассказывал о том, как мучили Господа, сначала у первосвященников, а затем на суде у Понтийского Пилата, прокуратора Римской империи. И как Господь претерпел и избиения, и плевки, и заушения, и терновый венец впивался Ему в голову. Все это Иисус Христос претерпел ради нас, людей. А в это время иудеи не унимались и кричали: "Распни Его, распни".
Витя дни напролет проводил в лесу, пытаясь найти грибы, но лето стояло жаркое, засушливое и грибов было мало. На Успение Леша опять был в храме, и там было очень много цветов, особенно вокруг плащаницы Божией Матери. Леша сначала не понимал, почему празднуют смерть Божией Матери, а затем батюшка на проповеди объяснил, что смерть Ее была очень легкая, как сон, поэтому и называют по-славянски - Успение, а празднуем мы Ее отшествие в Царство Небесное к своему Возлюбленному Сыну. Но по отшествии Своем на небо, Она снова вернулась невидимо на землю, и помогает всем людям, кто просит в молитвах, так и поется в тропаре: "Мира не оставила еси".
Леше сначала очень трудно давался пост, все он какой-то голод чувствовал, так и подымало хоть кружечку молока выпить. Потом смотря на Зину, она делала куда больше дел, и ничего, потом так привык к постной пище, и даже удивлялся, как люди не могут жить без мяса. Телу стало как то легче, и молитва лучше пошла. Спросил Зину о том, почему было такое сильное желание нарушить пост, она ответила, что враг духовный, если человек начинает доброе дело, старается ему помешать, это для того Господь попускает, чтобы твердость начинающего проверить.
На уроке батюшка рассказывал о Крестной смерти Господа и о Ее великом значении для людей. Оказывается, люди после грехопадения Адама тянулись ко греху, и только жертва самого Господа могла изменить человеческое состояние и направить его на спасение. Подумать только, Сам Творец претерпел за нас простых, грешных людей, которые ругаются, дерутся, блудят, убивают и так далее, крестные муки, и даже смерть, и нам теперь, если хотим спастись, надо идти этим тесным крестным путем, то есть через заповеди Божии, и через жертву над своими страстями и грехами.
Кто-то спросил батюшку: "А разве люди стали лучше?" А он ответил: "Кто старается жить по заповедям Божьим и бороться со своими греховными привычками, те стали. Конечно, человеку трудно самому без Господа бороться и даже невозможно. Поэтому Господь и воздвиг церковь, в которой для помощи изменения человека в лучшую сторону, действует благодать Святого Духа, особенно в церковных таинствах.
Леше в этот раз было грустно, что Господь так пострадал, но зато в следующее воскресение батюшка рассказал, как Господь воскрес на третий день - вот радостно то на душе было. Рассказал, как ангел явился женам-мироносицам, как Господь являлся Марии Магдалине и всем апостолам и возвещал: "Мир вам". Вот тогда то и понял Леша радость Пасхи, радость Воскресения Христова. Батюшка говорил, что так все люди воскреснут, только одни для жизни вечной, а другие для вечного мучения.
После этого урока, Леша подошел к батюшке и спросил:
- А как узнать, куда люди попали в ад или в рай.
- Ну, это только Господь может знать, - ответил он, - но я еще думаю, что надо судить, еще какая перед смертью жизнь человека была. Бывает и безбожник перед смертью раскаивается, и тогда его Господь к Себе забирает, а бывает, верующие в пьянке или блуде умирают, тогда совсем другое дело, ведь Господь сказал: "В чем застану, в том и сужу". Мы не знаем, когда придет смерть, и должны быть всегда наготове.
- А как мой отец? Мама говорила, он Причащался перед смертью.
- Да у него тогда тяжело было на душе, говорил, что-то сильно стало его тяготить. Он тогда истово исповедовался, всю жизнь рассказал. А через неделю перевернулся, дал ему Господь раскаяться. После причастия ему сразу легко стало. Хороший он был человек, ответственный. Всегда по храму помогал. Что сделать нужно, печка ли сломалась, крыша ли прохудилась, всегда к нему обращались и ни когда не отказывал, и денег не брал, говорил во славу Божию.
После этого разговора у Леши на душе стало очень хорошо, и он рассказал этот разговор маме. Она от радости заплакала, и Леша старался ее утешить.
Глава VIII. В школе.
И вот наступила школьная пора. Главным событием в классе, где учился Леша, стало появление в нем новой ученицы. Леша часто видел ее в храме и в воскресной школе. В школу она пришла в темной длинной юбке и кружевной кофточке. Своим видом она отличалась от других девочек, которые, в основном, были в джинсах и облегающих тело блузках. Девочка подождала в дверях преподавательницу, та её догнала и подбодрила: "Давай проходи, не стесняйся". Это была Раиса Ивановна классный руководитель, она вывела девочку на середину класса и объявила:
- Ребята, внимание! - и немного похлопала в ладоши, чтобы ребята угомонились, - у нас новая ученица, зовут её Катя, прошу быть с ней повежливее, в новом коллективе ей трудно привыкать. Катя садись за парту к Игорю, - и указала на место.
- Ну, вот, - пробубнил Игорь, - то один сидел, а то кого-то подсадили, - и медленно, вразвалочку, стал передвигаться.
- Игорь, побыстрее, - грозно посмотрела учительница, и тот мигом все передвинул на другую половину парты. Катя подошла к парте, достала учебник, тетрадь, и маленькую иконку на подставке. Катя перекрестилась, села и что-то прошептала. Это поведение всех удивило в классе, в том числе и учительницу.
- Катя, что ты там шепчешь? - спросила она.
Катя встала.
- Я в Москве училась в православной гимназии, и мы перед уроком всегда читали или пели молитву "Царю Небесный" - это молитва святому Духу, чтобы было вразумление на хорошую работу.
- А, - протянула учительница и задумалась, - хорошо, садись.
Кто-то со смехом прошептал: "Монашка".
- Ребята, вы, конечно, отдохнули, набрались новых сил, с чем я вас и поздравляю.
- Спасибо, - донеслось несколько голосов с задних парт.
- Сегодня я вас не буду много загружать, так как вы и так устали стоять на линейке, но я как классный руководитель, должна вам рассказать о наших занятиях и экскурсиях на этот год. Во-первых, мы будем ходить на природу, и я как учитель биологии буду вам показывать новые виды птиц и растений.
- Опять по кустам лазить, - донеслось с задней парты.
- Кузнецов, если будешь продолжать в том же духе, знаешь, где окажешься? - прервала преподавательница.
- А чё, сразу Кузнецов, я воще молчу.
- Затем у нас планируется поездка в районный краеведческий музей. Сходим в библиотеку к Нине Павловне, и она нам расскажет о новых писателях. А на днях мы пойдем в простую русскую избу, и посмотрим ее особенности. Вот такие наши планы на год.
Новенькая Катя подняла руку.
- Да Катя, - посмотрела на нее учительница, - что ты хочешь сказать?
- Простите Раиса Ивановна, я здесь человек новый, но я бы еще хотела предложить сходить в нашу церковь, там на стенах библейские сюжеты очень интересны и поучительны, и батюшка нам все покажет и расскажет.
- Катя, я знаю, что церковь учит только хорошему, но я не знаю, будет ли это согласовываться с нашим учебным процессом.
- Конечно, будет, вы не только расширите свой кругозор в религиозном плане, но и почерпнете много хорошего.
От таких умных оборотов ученицы Раиса Ивановна задумалась, а сама просто не знала, как поступить.
- А почему не сходить? - спросила в слух она себя, - церковь рядом, я поговорю с батюшкой.
- Ура, - донеслось с задней парты.
Дальше классный руководитель говорил о вверенном ей классе, и о его участии в делах школы. О школьных участках, о уборке территории, повышении успеваемости, в общем о том, что было ученикам нисколько не интересно.
Когда Леша пришел домой, Зины еще не было, она уехала в педколледж, взяв на ферме выходной. После обеда, как только приехала Зина, она сразу, не пообедав, села за тетради и книги. А Леша подумал: "Ну, теперь и ночью будет заниматься".
На второй день в классе все обступили новенькую. Сначала стала задавать вопросы острая на язык Клара Цыплакова. Смотрела она на всех немного свысока, наверное, чтобы не опустить себя в глазах других.
- Ты откуда такая приехала? - задиристо начала Клара, жуя при этом жвачку.
- Из Москвы, - скромно ответила Катя.
- Ну-ну, - что-то подытожила Клара, - а, что тебя заставило ехать в такую глушь?
- У вас не глушь, а очень даже приличная деревня, а заставили ехать обстоятельства. У меня родители - геологи, и по просьбе одной фирмы отыскивают какую-то руду в быстрые сроки, до зимы они должны успеть, а меня на полгода отвезли в деревню к бабушке.
- А ты что такая верующая? - не унималась Клара.
- Верующая в Господа, это да, а что значит "такая", я не понимаю.
- Глядите, какая непонятливая, - играя на публику, взбрыкнула Клара, - смотри, будешь много умничать, пожалеешь, - поставила точку и вышла из класса, а за ней побежала ее подружка.
Девочки из класса задали еще несколько вопросов и, получив ответ, разошлись. Очень скромная девочка Таня подошла после всех и с краской на лице решила познакомиться.
- Привет, меня зовут Таня, - сказала она, и еще сильнее покраснела.
- Здравствуй, а меня - Катя.
- Ты не бойся Клару, она просто такой человек, наверное, и сама не рада своему характеру, она боится, что ее самолюбие могут задеть, вот и нападает заранее.
- Я ее не боюсь, - улыбнулась Катя, - а в людях во всех есть как плохое, так и хорошее, надо только увидеть.
- Ой как я завидую сильно верующим, у вас всегда есть надежда на Господа. Я верю, конечно, но не так сильно, а скорей в душе.
- Во-первых, зависть - это грех, а, во-вторых, молись ко Господу, чтобы Он укрепил твою веру и постарайся ходить в храм, и тогда тоже будешь сильно верующей, - тут прозвенел звонок, и все расселись по местам.
Раиса Ивановна уже рассказала в учительской, какая новенькая принципиальная на счет веры, и, наверное, умная.
Физик - математик, который вошел в класс, принял это к сведению. Он был круглый материалист. Верил только в человека. Религию же воспринимал как одну из философских теорий, а к философии относился, как к пустому звуку. Хотя верующих, за их убеждения уважал. У человека должны быть убеждения, утверждал он, без них он - не человек. Человек много может с убеждениями.
- Сегодня друзья мои, - начал Физик, - мы рассмотрим теории происхождения Вселенной. И тут он стал перечислять: теория Большого взрыва, теория газопылевого облака, и после перечисления, стал объяснять. Катя подняла руку. Учитель поднял на нее глаза.
- Вы что-то хотели сказать? Представтесь, пожалуйста, - заерзал он на стуле.
Катя представилась.
- Я хочу спросить, почему не была названа самая верная теория, сотворение Вселенной Богом.
"Что-то из философии", - подумал учитель.
- Эта теория не основательна, так как не может быть обоснована.
- А мне кажется, может.
- Ну, попробуй, обоснуй.
- Во-первых, о ней сказал Сам Бог, через пророков, это были люди, через которых говорил Дух Святой. В Библии мы читаем: "Сотворил Бог небо и землю".
- Да, а из чего же сотворил Бог небо и землю? - с улыбкой на губах задал вопрос учитель.
- Из ничего.
- Как это из ничего? Разве такое возможно.
- Бог все может. Он Всемогущ.
- А ты обоснуй логически, вот чего я добиваюсь.
- Ну, например, если это был взрыв, чему-то нужно взрываться, опять нужна материя, во-вторых, от взрыва небесные тела полетели бы хаотично, то есть беспорядочно, а во Вселенной есть установленные законы, по которым они движутся. И все в этом мире разумно. Вы, как физик, знаете, что существуют законы. А если есть законы, то есть и Установитель законов - Высший Разум или Бог.
- Да, - задумался Физик, - в этом какая-то логика есть, но по теории из нуля не может произойти единица, то есть из ничего, как произойдет что-то?
- Да, но Господь создал мир телесный и духовный, то есть небо и землю, а минус один и плюс один как раз нуль.
- Что-то в этой теории есть, - смотря куда-то в сторону, сказал учитель, - теперь я и ее буду приводить, после уроков мы с тобой поговорим, а теперь продолжим урок.
И стал объяснять другие теории.
После этого урока, который тут же был рассказан Физиком в учительской, другие преподаватели стали осторожны, но иногда попадали впросак: то теорию Дарвина упомянут, то учительница истории скажет, что древние племена верили из-за страха; тут же вверх поднималась рука Кати и толково, логически, она объясняла о нравственном законе в человеке, заложенным Богом; и о грехе, который влечет человека с момента падения Адама, и о борьбе между Ангелами и злыми силами за душу человека, и о Христе - Спасителе, который научил и показал, как человеку спасаться, и о многом другом. И учителя невольно зауважали в ней эту чистую, искреннюю веру, тем более, что говорила она скромно, но с сильным убеждением внутри. Правда двое учителей считали сначала ее за выскочку, и когда она говорила, резко ее одергивали и просили впредь говорить только по учебнику, но своей добротой Катя со временем и их растопила, и, в конце концов, увидела их в храме. Ребята в классе обращались к ней тоже с уважением, только одна Клара не могла Катю переносить на дух.
Глава IX. Смятение.
В то время, как девочки класса, стали не только уважать, но даже и подражать Кате, у Леши наоборот произошло смятение. А наступило оно вот почему. Когда Леша на перемене вышел в коридор, его спросили ребята: "Ты в церковь ходить стал?" -и, если бы он твердо ответил, - "Да, стал", - ничего бы не произошло. А он почему-то засмущался и сказал: "Да, так заходил пару раз". И ребята, видя его смущение, стали его дразнить церковником и дьячком.
И вот по этой причине у него появилось смятение. Ему стало казаться, что он стал посмешищем для ребят. Еще недавно скажи, что он будет стесняться того, что ходит в церковь, он сам бы рассмеялся, а тут что-то подкручивало изнутри. И, в конце концов, Леша решил не ходить в воскресение в церковь. Но смятение еще больше увеличивалось, но увеличивалось по другой причине. Он считал себя теперь предателем: "А еще недавно причащался", думал он про себя. Вспоминал, как хорошо было на молитве в храме. В воскресение захотелось побежать в храм, но какая-то сила не пускала его, сразу одолевали плохие мысли и смех ребят. Так он и сидел на кухне, обняв руками уши. Потом походил немного, подумал: "Пойти что ли? Нет, не пойду". И опять сел за стол. Из другой комнаты позвала мама.
- Леша, ты здесь? - спросила она.
- Да мама, я здесь, - робко отозвался он.
- А я думала, ты в храме.
- Нет, мам, - замаялся он, - у меня сегодня, что-то голова сильно болит.
- Вот и мне что-то очень плохо сегодня.
Взгляд Леши упал на иконку Божией Матери, и у него защемило сердце, еще не давно, он давал обет.
- Мама, я пойду в церковь, помолюсь о твоем здоровье.
- Вот это хорошо сынок, иди с Богом.
Леша схватил кепку и пулей вылетел из дома, долетел как на крыльях, и в церковь залетел весь взъерошенный. "Во, оголтелый", - сказала какая-то бабушка, глядя на него. Шел уже молебен. Леша перекрестился и подошел к иконе Божией Матери. Образ смотрел на него очень печально. Леше стало очень стыдно. "Прости", - прошептал он. "Помоги мне, Матерь Божия, стать твердым в вере", - и ему сразу стало легче, а когда отстоял молебен и помолился за маму, стало совсем хорошо. На воскресном уроке батюшка рассказывал о вознесении Господа на небо, и как на апостолов сошел Дух Святой в виде огненных языков, и после этого ученики Христовы стали проповедовать на разных языках по всему миру.
После урока батюшка подошел к Леше и спросил:
- Будешь ли помогать на службе?
Леша на мгновение задумался, вспомнив злобные ухмылки, а затем с твердостью сказал:
- Буду.
- Ну, тогда приходи после уроков завтра, я тебя научу азам, - сказал батюшка.
- Хорошо, приду, - ответил с радостью Леша. После службы Леша рассказал Зине, какое у него было смятение.
- Ничего, это враг духовный смущает, хочет отбить тебя от церкви, не поддавайся на искушение, будь тверже в вере.
На следующий день одноклассники стали над ним подтрунивать: "Опять в церкви был". Леша стал серьезен, а затем прибавил: "Эх, ребята, знали бы вы, как после молитвы в церкви хорошо на душе". Реакция ребят была разная на эти слова, кто удивлялся, кто улыбнулся, а у кого промелькнула в глазах искорка понимания. Но только все поняли, вот перед ними теперь стоит человек с убеждениями, а как говорил Физик, человек с убеждениями много что может, и после этого никто не стал смеяться над ним.
После уроков батюшка показывал, как разжигать кадило, как ставить свечу, как прибираться в алтаре. Леша сразу все усвоил, но батюшка попросил завтра еще раз все закрепить, чтобы на службе не случилось казусов. Леша согласился.
Глава X. Драка.
На следующий день после уроков, выйдя из школы, он увидел перед собой Катю и сначала хотел догнать ее, но потом застеснялся. "О чем я буду с ней разговаривать?" - подумал он. Вдруг он увидел, что дорогу ей перегородили школьные хулиганы, во главе с Рыжим Сергуном. Леша издали видел, что хулиганы ей со смехом задавали какие-то вопросы, а Катя просила их только пройти, а от этого они еще больше смеялись.
Лешу такое поведение хулиганов очень возмутило, и он подбежал к Сергуну, и в лицо закричал:
- Чего пристаешь? Дайте девчонке пройти.
- А ты кто такой, чтобы нам приказывать? - переключилась кампания на Лешу, - Если бы в тот раз Ваня не заступился, быть бы тебе уже битым не раз, но я с тобой сам разберусь, - и уже схватил Лешу за воротник. Леша тоже не отставал, и вцепился в одежду Сергуна. Но тот резко отпустил Лешу.
- Знаешь, чтобы никто ничего не говорил, давай один на один в другом месте встретимся, там и решим наши проблемы, - остыл немного Сергун.
-Хорошо, я знаю одно местечко за старой больницей, - еще в возбуждении проговорил Леша.
- Отлично, я знаю это место, мы там костер жгли, только ты приходи один.
- И ты тоже. Во сколько?
Сергун демонстративно посмотрел на часы.
- В четыре устроит?
- Буду ждать, - наконец остыл Леша и отошел.
Катя подождала неподалеку Лешу.
- Не надо бы тебе с ним драться. Господь велит всех прощать, и Он все устроит, вот увидишь, - сказала она.
- А что же, он будет меня тогда считать трусом? - не унимался Леша.
- Смирение ради Господа не трусость, а храбрость. Легко пойти и подраться, а после этого, кто бы ни победил, все равно останется между людьми еще большая злоба. А если человек смириться и попросит прощения, даже если не виноват, то через эту жертву над своей гордостью, даже становятся друзьями. Вот тут то и нужна храбрость, осилить себя.
- Нет, Катя, - сказал Леша твердым голосом, но, не смотря на нее, - нам с Сергуном надо все сегодня выяснить, - и разошедшись с ней, пошел к своему дому.
В этот день Леша был как на иголках. Зина заметила его состояние.
- Ты чего сегодня такой хмурый? - спросила она.
- Ничего, - буркнул Леша.
- Пойдешь сегодня к батюшке?
- Нет, у меня сегодня дело.
- Какое?
- Не могу сказать.
- Ох, не нравится мне твой вид и секретность.
Когда Леша выходил из дома, то заметил, что сгустились тучи. Внутри у него все переворачивалось, но он, превозмогая себя, упорно двигался в сторону больницы. Когда подошел к больнице, то закапал дождичек. Уже в пролеске, Леша заметил какую-то фигуру, шедшую поодаль, но обернувшись, никого не заметил. Дождик заморосил сильнее, так что куртка сразу намокла, трава стала сырая. Сережа уже ждал его:
- Ну, что давай дело решим, а то видишь дождь какой, - начал Сергун. У Леши в голове промелькнула мысль, а что если сказать: "Может, решим все миром, и попросить прощения?" - а вместо этого сказал, - "давай". Сергей встал в стойку и собирался ударить Лешу ногой, но тут из-за кустов вышла Катя.
- Уговор был одними приходить, - крикнул Сергун.
- А я ее не приглашал, она сама пришла, - оправдался Леша.
- Ребята, миленькие, - стала просить Катя, - ради Христа помиритесь, прошу вас, - но на нее ребята даже не стали смотреть, а лишь отошли в сторону.
- Не мешай нам, - кричал Сергун, - если мы начали, то должны все решить, здесь и сейчас.
- Да Катя, тебе лучше отойти, - просил более миролюбиво Леша.
Леша увидел, что Катя заплакала, и сказал Сергуну:
- Может, не будем хоть сегодня?
- Нет, раз уж пришли, надо закончить дело, - со злостью сказал Сергун и махнул ногой в живот Алексея. Леша отскочил в сторону. Сергун не удержался на мокрой траве и растянулся на земле, при этом он скорчился от боли. Попытался встать и снова упал, при этом закричав от еще большей боли. Катя подбежала к нему.
- Сережа, что с тобой?
- Не могу встать, нога очень сильно болит.
- Давай, я тебя попробую отнести, только обопрись на меня, - предложил Леша.
- Нет, ты меня не дотащишь, иди к моему отцу, он приедет на уазике.
- Да, беги побыстрее, а я пока побуду здесь, - сказала Катя.
Леша, дрожа всем телом, то ли от холодного дождя, промочившего его насквозь, то ли от волнения, побежал в село звать на помощь.
Вернулся он уже на уазике вместе с отцом Сергуна. Отец взял своего сына и повез в больницу, а Леша и Катя пошли, молча по домам.
- Слушай Кать, - не выдержал Леша, - не говори об этом ничего, особенно батюшке, я сам на исповеди расскажу.
- Хорошо.
- Кать, ты думаешь, я такой плохой?
- Нет, Леша, все хорошие, но иногда, бывает, заблуждаются, или идут на поводу у греха.
- А часто заблуждаются или всегда?
- По-разному, бывает, но надо больше за собой следить.
Глава XI. Чистые полы.
На следующий день Леша чувствовал себя очень плохо. Был весь разбит и расклеен насморком. Температура была маленькая, но слабость в теле клонила голову к парте. Тем более на душе чувствовалась какая-то грязь от вчерашнего происшествия.
В школе только и говорили о драке Леши и Сергуна, но, по словам школьников, выходило, что Леша сломал ногу Сергуну. К Алексею подходили ребята и спрашивали:
- Ну, как драка прошла?
А он только отмахивался, лежа на парте:
- Отстаньте вы.
Леше хотелось обмолвиться с Катей, но было неудобно, то она разговаривала с подругой, то убиралась по классу (она сегодня была дежурной), вытирала доску, поливала цветы. После уроков Катя осталась мыть полы в классе. Ее сосед по парте убежал домой, сославшись на головную боль.
Леша после ухода всех ребят вернулся в класс. Катя переворачивала стулья на парты.
- Катя, хочешь, помогу тебе мыть полы? - спросил Леша.
- Спаси Господи, - улыбнулась Катя, - помоги, пожалуйста.
И Леша с радостью взял второе ведро, набрал воды, Катя подметала, а Леша мыл полы.
- Катя, что там с Сергуном, не знаешь?
- С Сережей?
-Ну да, с Сережей.
- Я к нему сегодня утром заходила. У него вывих и растяжение связок. Сейчас ему намного лучше, врач вправил ногу, но сказал два дня полежать в постели. Я и сейчас к нему пойду, только домой за пирожками зайду, бабушка обещала напечь. Если хочешь, пойдем вместе.
Леша смутился.
- Не знаю, нужно ли, вдруг обругает.
- Не бойся, не обругает, он намного лучше, чем хочет казаться.
- Ну, ладно, давай зайдем, - согласился Леша.
- Леша, только я тебя попрошу.
- Что?
- Пожалуйста, помирись с ним.
Леша вздохнул.
- Попробую.
Пол намыли так, что он блистал. После школы Катя и Леша пошли к Сереже, захватив пирожки у бабушки.
В прихожей их встретила мама Сережи и обрадовалась Кате, затем посмотрела сердито на Лешу.
- А ты чего пришел, и так чуть ногу не сломал?
Леша немного покраснел.
- Не беспокойтесь, тетя Нина, я мириться, - сказал он.
- А, ну тогда проходите в зал.
Сережа лежал на диване и смотрел телевизор. Он очень удивился приходу Леши.
- Здорово, Серега, - сказал Леша.
- Привет, - буркнул тот в ответ.
- Знаешь, - со смущением начал Леша, - ты уж извини за то, что вчера произошло.
- Да ладно, проехали. Я сам виноват, - махнул рукой Сергей.
- Как ты себя чувствуешь? - спросила Катя.
- Да ничего, терпимо, уже почти не болит.
- Вот тебе пирожков, - вынула она из сумки.
- Спасибо, может не надо, - с неловкостью произнес Сережа, - то сырники, то пироги.
- Ешь, ешь, тебе поправляться надо, - с улыбкой отрезала Катя.
Леша даже пожалел, что это не он сломал ногу, тогда бы о нем так заботились, а потом вспомнил как мама лежит больная, и такие мысли сразу исчезли из головы. В то время вошла мама Сережи.
- Ребята, может вам чего, - предложила она.
- Нет, спасибо, тетя Нина, мы уже уходим, - сразу засобиралась Катя, - ну, Сережа выздоравливай, а я буду заходить.
- Не болей, - пожал руку Леша.
- О себе позаботься, - буркнул Сережа.
Тут в дом ворвалась Сережина школьная кампания с гитарным бренчанием и шумным смехом. Четыре человека по паре противоположного пола ввалились в зал. Сразу стали сыпать вопросами, что с тобой и как, а Сергей только отмахивался. Леша с Катей под этот шум ушли.
- Сейчас забегу домой, покушаю, а потом пойду к батюшке, - сказал Леша Кате, - он меня возьмет пономарить.
- Дело очень хорошее, - одобрила Катя, - но ответственное. Алтарь - самое святое место в храме, там нужно вести себя благоговейно.
- Понимаю, - с ноткой ответственности в голосе ответил Леша.
Как и запланировал, Леша пообедал, получил взбучку от Зины за драку, она от соседей все знала, правда бранила она в полголоса, чтобы мама не услышала, Леша оправдывался, как мог. Затем побежал к батюшке, чтобы продолжить занятия.
На следующий день, когда Леша зашел в класс, он был удивлен, что многие ребята собрались вокруг Клары и улыбались. Та, почувствовав к себе внимание, так распалилась в своей речи, что уже никого не замечала, кроме себя. Она говорила что-то про лицемерие, и про церковь. Леша заметил за партой Катю, та закрылась рукой и тихо плакала. Вдруг Клара остановила свою речь, и, увидев Лешу, обратилась в его сторону:
- Во еще один горе полотер пришел, из себя ангелочка строит, в церковь ходит, а как драться, или полы грязнить, так это дьячок вместе с этой монашкой, - и махнула рукой в сторону Кати. Ребята чуть не покатывались со смеху.
Только тут Леша увидел, что полы с грязными разводами.
- Послушай Кларка, успокойся, - начал Леша перепалку, - это не наша работа, вчера полы были очень чистые.
- Да уж видно, - с сарказмом ответила Клара. Ребята заулыбались.
- А если ты еще хоть слово скажешь, то потом можешь пожалеть, - пригрозил Леша.
- И что со мной будет, - развязано пропела Клара, - может, подерешься со мной, как с Сергуном?
Леша гневно, рывками прошел к своей парте, и швырнул портфель на стул. Тут в класс вошла Раиса Ивановна, откуда-то она уже знала о грязных полах, с чего и начала.
- Катя, ты вчера мыла полы? - строго спросила она.
- Да я, - вытирая слезы, ответила Катя.
- С Костей?
- Нет, мне Леша помогал.
- Костя, ты почему не мыл полы? - обратилась учительница к соседу Кати.
- Раиса Ивановна, так вчера голова болела. Я у завуча отпросился, - оправдался Костя.
- Ладно, - заключил преподаватель, - Катя, где тебя учили так ужасно мыть полы? Может в Москве?
(Она не знала, что в школах Москвы, давно моют полы уборщицы). Тут вступил в разговор Леша.
- Раиса Ивановна, мы очень чисто вчера вымыли полы.
- Леша, тебя, во-первых, никто не спрашивал, - одернула учительница, - а, во-вторых, вашу чистоту видно. Значит так ты, Катя, перемоешь сегодня полы, только чисто, а ты, Леша, снова ей поможешь.
- Хорошо Раиса Ивановна, - спокойно и радостно ответила Катя.
- Вот и договорились, - заключила Раиса Ивановна.
Только Леша все бурчал себе под нос, только его никто уже не слушал. После уроков Леша с Катей, конечно, перемыли полы, еще чище, чем раньше. Леша походил по классу, думая, кто мог им навредить. Но никого не нашел и побежал догонять Катю.
Когда вышли из школы, Леша вспомнил, что забыл тетрадь на своей парте и попросил Катю подождать. Когда он шел по коридору, то увидел Клару, она шла с грязной водой прямо к своему классу.
- А, - закричал Леша, - так вот кто вчера испачкал полы в классе.
- Что ты кричишь? - огрызнулась Клара, - я просто помогаю Валентине Ивановне в библиотеке и выношу грязную воду.
Из кабинета вышла библиотекарь Валентина Ивановна.
- Леша, чего ты кричишь? - сквозь впечатление от новой книги спросила она.
- Валентина Ивановна, а вчера вам Клара помогала убирать в библиотеке? - вместо ответа, задал вопрос Алексей.
- Да вчера и сегодня, она по школе моя помощница, и у нас генеральная уборка.
- Понятно, - что-то понял Леша.
- Что тебе понятно? - огрызалась Клара, - я просто забыла в классе одну вещь.
В это время в коридор вошла Катя и услышала слова Клары.
- Леша, зачем ты подозреваешь Клару в чем-то, - обратилась Катя, - она бы не сделала такое, пойдем домой.
- Во, во, валите, - крикнула Клара.
Леша, что-то хотел возразить, но увидев взгляд Кати, махнул рукой, догоняя Катю.
- Ну, зачем, ты говоришь, что это не Клара, это явно она, - не унимался Леша.
- Даже если и она, то злом ничего не докажешь, человек еще больше озлобится, а тем более ты точно не знаешь. Господь во всем разберется.
- Хорошо, - согласился Леша, и они пошли по домам.
На следующий день все удивились, какие были чистые полы, даже Раиса Ивановна похвалила: "Вот могут же городские мыть полы".
Глава XII. Происшествие.
Как-то Слава Зубов пришел к Леше со своим старшим братом.
- Лехон, - запел он на своем выговоре, - чё, с твоим драндулетом, давай братан поглядит, а если сделает, ты на одну ночь дашь прокатиться на нем, я то свой вдребезги разбил; по рукам?
Леша подумал и согласился:
- По рукам.
Брат Славы оказался близнецом, та же белокурая стрижка и уши врастопырку, только у брата был перебит нос и казался покрепче телом. Он покопался в карбюраторе, сходил домой, принес какие-то детали, что-то куда-то вставил, что-то отбросил. Залил бензин, подергал ногой рычаг завода, и завел. На эту ночь братья забрали мотоцикл, но потом Леша раскатывал целый день, пока не кончился бензин.
Вечером Леша пошел помогать Зине на ферму, и подходя к воротам коровника, они увидели здесь стоящую компанию Коптя со своим главарем. Ребята той кампании как будто не обращали внимание на Зину и Лешу, и о чем-то беседовали, но когда Зина проходила рядом с Коптем по узкой дорожке, он схватил ее за руку и спросил резким тоном:
- Ну что, в последний раз говорю, будешь со мною гулять?
Зина отдернула руку и ответила:
- А я в последний раз говорю - отстань.
Копть злобно посмотрел на Зину, сказал сквозь зубы:
- Ну, смотри, пожалеешь.
Зина ничего не ответила, а продолжила свой путь к ферме вместе с Лешей.
На следующий день в воскресение у Леши был маленький экзамен в церкви, ему нужно было во время службы все сделать самому, и свечу поставить и кадило во время подать. Леша хорошо со всем справился, были, конечно, кое какие заминки, но у кого не бывает в первый раз. На Лешу одели желтое облачение - стихарь, и бабушки заохали: "Он у нас как Ангел". А Леша и правда летал как на крыльях, не чувствуя пола под ногами.
В понедельник вечером, Леша решил помочь сестре, а заодно прокатиться на мотоцикле. Он заранее купил канистру бензина в гараже колхозной сельхозтехники и решил его использовать поэкономнее. Леша не хотел приехать первым на ферму, и стал уговаривать Зину доехать вместе с ним. Зина сначала отговаривалась, что это может быть опасно, но Леша уговорил ее тем, что поедет очень медленно. На трассе Лешу догнала вереница мотоциклов и окружила с двух сторон. Это была компания Коптя, как всегда во главе с вожаком. Сам Копть стал прижимать мотоцикл Леши к обочине и при этом дико захохотал. Леша попытался оторваться, да куда там, у Коптя был лучше мотоцикл. Зина кричала сзади, чтобы Леша остановился, но Леша увидел узенькую тропинку и решил туда свернуть с асфальта. Это намерение не ускользнуло от Коптя, и при съезде на тропу он так сильно пихнул ногой мотоцикл Леши, что брат с сестрой кубарем полетели под откос, Копть же быстро удалился.
После падения Леша отделался несколькими царапинами и ушибами, а Зина сильно ударилась головой и еще нога так сильно болела, что больно было на нее вставать. Леша подбежал к сестре и спросил: " Как ты себя чувствуешь?" Зина ответила, что у нее сильно болит голова. Леша сказал: "Тебе нужно обратиться к врачу". Вдруг откуда-то подбежал Ваня и сказал, что видел, как все произошло, и предложил свою помощь. Зина сказала, что нужно ей показаться врачу, а нога и голова сильно болят. Тогда Ваня, поддерживая потихоньку Зину, повел ее в больницу, а Леша успокоил сестру, что сам справиться на ферме.
- Лешь, - окликнула его сестра.
- Что?
- Если ты вдруг первый придешь домой, не говори ничего маме, а то она будет волноваться.
- Ладно, - махнул рукой Леша, сел на мотоцикл, который почти не пострадал, и поехал на ферму. На полпути домой мотоцикл заглох, так как Леша из экономии залил мало бензина. Когда Леша подошел к дому, там стояли Зина и Ваня, и о чем-то громко спорили. Спор был из-за Коптя. Ваня хотел его побить, а Зина отговаривала от этого, и, наконец, взяла с него слово, что драки не будет. Ваня, скрипя сердцем, пообещал.
Леша спросил у Зины, как она себя чувствует, та ответила, что у ней небольшое сотрясение и ушиб на ноге, но сейчас уже лучше. Как ни старались ребята не показывать вида, но от матери все равно не утаились, она заметила у Леши исцарапанное лицо, а у Зины шишку на лбу.
- А ну-ка говорите, что приключилось? - тревожно спросила она.
Да так мам, - как можно беззаботнее ответила Зина, - с мотоцикла упали.
Мама заохала.
- Говорила же я вам не ездить на нем, убьетесь. Все равно не послушались. Леша, для моего спокойствия, прошу не ездить больше на нем.
- Ладно, - пообещал он.
А вечером на молитве он подумал: "А почему же я не призывал Господа, как тогда, когда утопал, может и не расшиблись так.
Глава XIII. Игра в шахматы.
В этот же вечер состоялся разговор Вани с Коптем.
- Знаешь, - сказал Ваня Коптю, - отметелил бы я тебя за сегодняшний поступок, да нельзя, обещал не трогать. Я предлагаю более удивительный способ - поборемся, и кто будет поборот, тот не будет близко подходить к клубу, а ты еще попросишь извинения у Зины.
- Бороться? - удивился Копть, - У тебя веса побольше, и возможно ты сильнее меня - бороться на таких условиях было бы безумием с моей стороны. Я предлагаю игру в шахматы. Кто проигрывает, тот и принимает на себя твои условия.
Ваня сгоряча сразу согласился, но когда отошел, понял, как он оплошал, ведь он почти не умеет играть в шахматы, знает, конечно, как ходят фигуры, но как правильно ходят фигуры, об этом он понятия не имел в отличие от Коптя, он любил эту игру, любил даже больше, чем карты, и играл в нее часто с ребятами, и ходы нужные разучил заранее.
Копть снова подошел к Ване.
- Слушай, - обратился он, - а если будет ничья?
- Тогда ты просто попросишь прощения у Зины, - не терпя возражений, сказал Ваня.
- Хорошо, - согласился Копть, - он был очень уверен в своей победе, - ну, так давай завтра в том же месте, в тот же час?
- Нет, в этот час, только послезавтра, - решил Ваня, - подучусь пару деньков.
- Хорошо, - согласился Копть и отошел.
К Ване подошел его друг Саша.
- Вань, - обратился он, - если ты не можешь ему настучать, то давай я.
- Нет Саш, это личное, и решать мы это будем цивилизованно.
На следующий день с утра Ваня пришел к Зине и попросил подучить его игре в шахматы, и рассказал про уговор с Коптем. Зина в школе выиграла в районной детской олимпиаде по шахматам и заняла первое место. Зина, узнав, что весь сыр-бор из-за нее пожурила Ваню, но согласилась учить, а точнее играть с ним, и в игре показывать ходы. Она обыграла Ваню в несколько ходов, причем одними конями. Под конец дня, наловчившись, Ваня проигрывал не так быстро, но все же проигрывал. Когда Ваня уходил, Зина дала перед сном почитать акафист Святому Георгию Победоносцу.
На следующий день Зина отстояла в церкви молебен и попросила благословение у батюшки, тот благословил и сказал, что если будет выигрыш, чтоб сразу с Ваней приходили к нему домой служить благодарственный молебен. Как только Зина пришла домой, то увидела, что Ваня стоит у калитки с шахматной доской. Зина ночью придумала небольшую шпаргалку. Каждый палец руки она обозначила какой-то фигурой, и чтоб Ваня запомнил, даже написала на них заглавные буквы, а если фигуры будут одинаковые, то она будет прикладывать руку к левой или правой щеке - это, будет означать к какому краю поля ближе фигура. К концу дня Ваня уже пару раз выиграл, правда, с помощью Зины, и один раз сыграл в ничью.
Как и договорились, около девяти часов вечера толпа молодежи собралась около клуба. Если бы только молодежи, уже два дня на селе это событие стало самым обсуждаемым, и к концу второго дня, сделав широкую рекламу, повело толпы любопытных к клубу. К дому культуры подтянулись мужики с цигарками в кепках, и бабы в платках и семечками, и даже древние бабушки поспешили на столь значимое событие, чтобы увидеть своими глазами, а не услышать от Семеновны. Когда Ваня подошел к клубу, толпа встретила его восторженными выкриками, как будто он был чемпионом. На него это, конечно, возлагало большую ответственность, и он пришел в смущение. Многие подходили к нему, жали руку и желали успеха.
Заведующий клуба предложил партию вынести на сцену, а зрителей рассадить по местам, чтобы всем было видно. Толпа сразу согласилась. Копть пожал плечами, вроде мне все равно. А Ваня не ожидал такого поворота, ведь Зина тогда не сможет подсказывать ему в нужный момент, она не будет видеть фигуры. Ваня рассказал это своему другу Саше. Тот свистнул пацанам, шепнул им что-то. Те мигом принесли бинокль и усадили Зину на высокое место сбоку сцены, чтобы ее мог видеть только Ваня.
Партию начали классически е2 - е4. Сначала Ваня играл неплохо, и Зине не приходилось подсказывать, но потом он сделал пару промахов, и Копть стал лидером положения, и быстро окружил короля со всех сторон. Ваня посмотрел на Зину, та показала на пальцах, и он догадался, и вместо обороны, поставил шах конем. Коптю пришлось перестраивать фигуры, и при этом потерял ферзя. Тут подошел Гена и шепнул что-то на ухо Коптю.
- Слушай, - обратился Копть к Ване, - давай играть по-честному, без подсказок.
- А что тебе там Гена шепчет? Может, подсказывает, я не знаю, - вместо объяснения заявил Ваня. - Хорошо давай без подсказок.
Копть знал, что Ваня держит слово, а, во-вторых, без Зины его легко можно обыграть. Когда Зина в следующий раз захотела подсказать, то Ваня незаметно скрестил руки на груди и махнул в сторону, Зина все поняла, и от Коптя не ускользнуло это движение, но он сделал вид, что ничего не заметил, но самодовольно улыбнулся.
Ванин король был снова окружен, ладья потеряна. Положение у него было почти безнадежное. Ваня задумался. В это время Зина и Леша про себя горячо молились. Ваня сунул руку за пазуху, и вытащив крестик, поцеловал его, и положил на место. И сделал верный ход. Копть же к удивлению подставил свою нужную фигуру, которая и была съедена. В общем, в итоге игра свелась на ничью. Многие в зале обрадовались.
- Ладно, - буркнул, - ничья так ничья, - и собрался уже уходить.
В это время подошла поздравить Зина.
- Погоди, - остановил его Ваня, - ты, кажется, забыл уговор.
Копть обернулся к Зине, набрался смелости, как он набирался, когда проигрывал в карты, и нужно было кукарекать.
- Прости, - выпалил он, потом задержался немного, и сказал, - ты лучше меня, - замялся снова, - играешь в шахматы, - и вылетел пулей из клуба в сопровождении шайки.
- Ваня, - обратилась Зина, - если ты помнишь, я обещала батюшке в случае победы или ничьи, прийти вместе с тобой, и отслужить молебен.
- А не поздно? - спросил он.
- Батюшка настоял, и сказал, как бы ни было поздно, обязательно приходить.
- Ну, ладно, пойдем.
Когда пришли в церковный дом, то батюшка уже знал о игре, и с радостью встретил Зину и Ваню. Матушка уже уложила детей, и молебен пришлось служить на кухне. Старшая девочка, услышав пение, вскочила, но матушка быстро ее уложила в постель. На кухне до полуночи говорили на разные темы за чашкой чая. А Ване досталось, что он давно не заходил в церковь. Ваня пообещал в ближайшие выходные подготовиться к причастию Святых Тайн. Уже ночью Ваня проводил Зину домой.
Глава XIV. Зубная боль.
На следующий день в школе, только и разговоров было о матче между Ваней и Коптем. В классе было еще одно событие: у Клары раздуло щеку так, что заплыло пол лица. Местный врач выписал ей справку, освобождавшую от занятий, и направил в районную больницу, но она пообещала что-то отдать, и потому пришла в школу. Когда увидела, как на нее смотрят, с плачем и обидой выбежала из школы. Когда она пошла медленно, ее догнала Катя.
- Стой Клара, - остановила Катя.
- Что тебе? - с болью отозвалась она.
- Я хочу тебе помочь.
- Чем ты можешь мне помочь?
- У меня есть акафист мученику Антипе, он помогает от зубной боли, давай после уроков почитаем.
- А поможет? - хватаясь за соломинку, спросила Клара, - у меня ведь сильное загноение, даже, возможно, будут делать операцию в понедельник.
- Конечно, поможет, надо только верить, а если операция только в понедельник, то завтра в воскресение надо сходить в церковь, и отслужить молебен этому святому.
- А ты со мной сходишь? А то я давно в церкви не была.
- Конечно, схожу, - успокоила Катя, - так значит после уроков, я к тебе захожу, и будем читать акафист.
- Ладно, заходи, - мирным тоном сказала Клара.
В воскресение, как и договорились, Катя зашла за Кларой, и вместе пошли в церковь. Во время службы Кларе было как-то неловко и очень тяжело на душе, ей даже захотелось выйти, но Катя сказала, что это ее грехи прогоняют, и подвела к исповеди. Кларе и самой уже хотелось давно исповедаться, снять с себя тяжкие проступки и плохие дела, которые висели на душе тяжким грузом. Клара робко подошла, но Катя ее подбодрила, и сама подвела к батюшке. "Надо вспомнить самые главные грехи", - подумала Клара. После первых грехов заработало покаянное чувство, и последние грехи она уже говорила со слезами на глазах. После того, как батюшка разрешил от грехов, ей стало легко, она почувствовала, что смыта внутренняя грязь на душе. И произошел один важный момент: раньше на людей она смотрела с насмешливой стороны, всегда выискивала в людях какие-то изъяны, и заставляла себя улыбаться, и от этой улыбки ей становилось скверно. Сейчас же все люди казались ей хорошими, без изъянов, и она боялась думать о изъянах, чтобы не отогнать это приятное чувство на душе.
На молебне батюшка окропил водой, и, конечно, досталось и девочкам. В конце службы Катя подвела Клару к иконе мученика Антипы, и помазала маслом из лампадки. Когда выходили из церкви, то Клара почувствовала, что зуб у ней не болит.
- Слушай Клара, - обратилась к ней Катя, - а у тебя очень красивое имя при крещении - Клавдия; можно я тебя крестным именем называть буду.
Клара посмотрела на Катю, стараясь разглядеть подвох, но увидела, что сказано было от чистого сердца.
- Ладно, называй, - разрешила она.
На следующий день Клаве стало совсем хорошо. Опухоль прорвалась, гной вытек, и вместо больницы она пришла в школу.
- Спасибо тебе, - сказала она Кате.
- Благодари Бога.
- Я хочу перед тобой повиниться, это я испачкала полы грязной водой, прости меня.
- Бог простит, прости и меня, искушения бывают разные, но не надо им поддаваться, а то на душе будет опять плохо, - милостиво сказала Катя.
- Постараюсь, - ответила Клава, и обняла Катю.
Со стороны показалось бы, что обнимаются самые лучшие, неразлучные подруги, и со временем так и стало.
Глава XV. Святой источник.
Катя и Таня что-то обсуждали на перемене, а так как Леша сидел рядом на своей парте, и переписывал у кого-то домашнее задание, то ему было хорошо слышно, что речь идет о святом источнике в лесу, и что девочки собираются туда пойти сегодня.
- Катя, - позвал Леша.
Катя обернулась.
- Кать, вы, кажется, говорили о святом источнике? - спросил он.
- Да, мы с Таней собираемся туда пойти.
- А вы меня с собой возьмете? - с надеждой в голосе спросил Леша.
- Я то не против, спроси Таню.
- С мальчиком на источник? - удивилась Таня.
- Не бойся, - успокоила Катя, - там избушка, вроде баньки, там и купаются.
- Тогда пускай идет, если желает, - разрешила Таня.
Родник был в трех километрах от деревни. По дороге Катя рассказывала, как заболела недавно одна бабушка, которая ходит в храм.
- Лечилась всем, чем только можно, но ничего ей не помогало, уж помирать собралась. И во сне увидела Божию Матерь. Та указала на источник и сказала: " Вот твои лекарства". После этого сна бабушка сходила на источник и стала выздоравливать.
- Катя, а какое было явление бабе Наташе? - спросил Леша, - Она как-то заикнулась, да ничего не рассказала.
- Мне один раз как-то рассказывала: заблудилась она в лесу, а тут еще тучи налетели, так и зашла она в болото, ну, думает, пропадать мне, и стала горячо молиться Божией Матери. Вдруг видит тоненький просвет, как ниточка, она за ним и пошла, да на дорогу вышла. Как она рассказывает, тогда благодарила Господа и Божию Матерь со слезами.
- Катя, а почему у одних людей вера сильная, а у других просыпается, только когда опасность. Как в поговорке "гром не грянет, мужик не перекреститься", - задал вопрос Леша.
- А я, кажется, знаю ответ на вопрос, - вмешалась в разговор Таня, - мне Катя уже говорила, нужно стараться молиться ко Господу, и жить по заповедям, тогда Он помогать будет и укреплять веру, а еще нужно ходить в храм. Я стала так поступать, и сразу почувствовала, как о мне Господь заботиться. Раньше я всего боялась, а теперь чувствую, что у меня есть защита и покров благостный, и ни за что я с ним не хочу расстаться.
- Правильно Таня, - подтвердила Катя.
- А какие молитвы нужно читать? Я вот за маму молюсь каждый вечер, - с воодушевлением поинтересовался Леша.
- За маму, это очень хорошо, за родителей молиться наша первая обязанность. А молитвы каждый день христианин должен утром - утренние молитвы читать, а вечером - вечерние, каждый день. А еще, если душа требует, в молитвослове есть разные молитвы, и святым, и каноны, и акафисты.
- Ой, ребята, как у меня на душе плохо, я сегодня маме сказала неправду, свалила, что кот разбил вазу, и за это ему влетело, а ведь это я, правда нечаянно, - раскаялась Таня.
- Господь сказал, что тайное всегда станет явным, - сказала Катя, - или совесть будет мучить, лучше уж признаться маме и попросить прощения, сразу легче станет.
- А что такое совесть? - спросил Леша, - вот Миша, после прочтения одной книги сказал, что это нервы.
- Нет, совесть - это голос Божий в человеке, - разъяснила Катя, - как только кто грешит, она сразу обличает, наставляет на праведный путь, так же наталкивает на раскаяние в содеянном, а еще удерживает нас от зла. Правда, некоторые заглушают свою совесть еще более греховным поведением, но совесть как трава, которая через асфальт пробивается, так и она пробьется через грехи, и будет человека толкать на исправление, а если человек не будет исправляться, ему будет очень неспокойно, он места не будет находить, при этом он может пенять на другие причины своего недомогания.
Тропа, по которой шли ребята, проходила сквозь живописный лес. Листочки на деревьях отдавали то красным, то желтым, то оранжевым цветом. Некоторые уже опали, и желтым ковром устилали дорожку. В воздухе стояла такая спокойная прохлада и в тоже время успокаивающая душу. По лесу словно летела музыка. Музыка шороха листьев, щебетания птиц, спокойного покачивания веток деревьев, и что интересно, дирижером этой музыки было солнце. Солнечные лучи пронизывали все светом, и придавали природе неописуемую красоту.
- Кать, а что ты столько посылок отсылаешь? - спросил Леша, - я слышал от церкви.
- Да, по благословлению батюшки. Мы раньше на приходе раздавали вещи неимущим, а потом батюшка попросил и продукты приносить, чтоб раздавать тому, у кого нет. Вот после службы, мы с матушкой и раздавали, а потом из ближайших сел и городов стали приходить просьбы о помощи. Приход то наш не богатый, денег то мы никому не шлем, бывает, и на посылку не всегда наберешь, а одежду или продукты бывает. Как появляется какая-то сумма на благотворительность, так мы сразу несколько посылок собираем с матушкой, и я иду отсылать. Помощь ближнему - это, конечно, очень хорошо, но еще лучше, если человек приходит к Богу, воцерковляется. Мы и стараемся помочь. Кладем в посылку иконочки, Евангелие, молитвословы, духовную литературу. И вот, что интересно, пишут многие люди из больших городов, где несколько храмов, и пишут не из-за материального недостатка, а просто не с кем общаться, поговорить, духовно воодушевиться. Все люди разные, одному и одного слова, одной искры Божией достаточно, чтоб он снова разгорелся. Вот я знаю в некоторых городах есть такие центры, при храме или монастыре, куда человек приходит почитать духовную литературу, посмотреть православный фильм, послушать интересного человека, к примеру, - батюшку, который читает отечник и разъясняет его, или разных творческих людей, которые работают в своей сфере, но косвенно сталкиваются с православием. А для молодежи - игровые комнаты, к примеру, настольный теннис, шахматы, бильярд, и разные другие виды настольных игр, это им очень интересно, школьники всегда приходят поиграть. А в то время, как они играть, им ставят диски с чем-нибудь назидательным и полезным, например, жития святых отцов или духовные песнопения. Я сама очень любила, после занятий в гимназии приходить в храм, где было что то подобное и часто помогала. Мы не раз устраивали концерты к праздникам с песнями, стихами, сценками. Это очень занимательно. как показывать молодым, так и смотреть более пожилым. Вот у нас на приходе частично это тоже есть, но не все, на многое не хватает средств. Если бы нашлись такие авторитетные люди, которые бы создали что-то вроде поддержки или фонда таких центров, то это и для душ людей помогающих было спасительно и для всех полезно. И не надо посылать ничего, можно просто сходить у себя в городе, покушать, найти теплую одежду ,душу насытить полезным и заодно пообщаться с пользой.
- Кать, - обратился Леша, - если будешь посылать еще, то зови меня, а то мне больно смотреть, как ты эти посылки ворочаешь.
- Договорились, - обрадовалась она, - я и сама хотела попросить тебя помогать мне.
За этим разговором пришли к святому источнику. Когда пришли на родник, то Катя спела тропари Божией Матери, Святителю Николаю Угоднику и Ангелу Хранителю.
Родник представлял из себя деревянный сруб, из которого выходила вода, по трубе направлялась в купальню, и оттуда уходила в небольшое озерцо. Ребята попили воды, и девочки решили первые окунуться в святую воду. Леша только слышал, как взвизгнула Таня, и затем две девчонки вышли раскрасневшиеся, мокрые, в платочках и сарафанах, как две матрешки, и обе счастливые. Это можно было узнать потому, что лица у них светились радостью.
Когда Леша зашел в купель и разделся, то немного сробел. Он вспомнил августовское купание, а здесь вода была куда холоднее. Наконец осмелился и зашел по колено. Потом вспомнил слова Кати, если будет страшно - молись, а зайдешь - окунайся с головой: "Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа. Аминь". Начал молиться и ему стало легче, и сам удивился, как очутился с головой в холодной воде, успев сказать только слова молитвы, так троекратно погрузился, и когда вылез, ему показалось так жарко, что хотелось опять лезть в воду, но он удержался от такого поступка и стал одеваться. После такого купания он чувствовал себя другим человеком, так было хорошо и приятно. По всему телу бегали невидимые иголочки, и приятно покалывали его. Из сердца тихо, не вызывая эмоций, а с благодатью, лилась молитва.
Когда ребята возвращались домой, то услышали дикий шум издали. И от этого шума нарушался душевный мир, полученный на купели. Оказывается, это Слава Зубов со своей кампанией веселились у костра и слушали "тяжелую музыку". Катя предложила обойти другой дорогой. Так они и сделали, и в душе сохранился мир, полученный на источнике, и были вознаграждены Господом, они нашли поляну грибов, и каждый принес по котомке, сделанных из платков, грибов.
Глава XVI. Экскурсия.
В субботу, как и договорились, пошли всем классом с Раисой Ивановной на экскурсию в русскую избу, и как приложением к "избе", классный руководитель решил зайти ненадолго в храм, о чем договорились заранее с батюшкой. Как классический экземпляр "русской избы" выбрали дом бабушки Лены Сидоровой, она была такая же ветхая, как изба. Сама же изба никого из ребят не удивила, потому что многие жили в таких же бревенчатых пятистенках, крытых железом. Наличники у избы были красивые, но покрашенные почему-то зеленой краской, сам же дом не был покрашен. Когда вошли в избу, первое, что бросилось в глаза - это русская печка, тщательно побеленная к Пасхе. В Красном углу стояли три иконы: в центре - Спаситель, с правой стороны от Него - Божия Матерь, а с другой - святитель Николай Угодник. Перед иконами на цепочках висела лампадка. Под иконами стоял обеденный стол за печкой, что-то вроде маленькой кухоньки, отделенной перегородок из досок. В другой комнатке стоял посередине круглый стол, у стенки кровать, и также как кухня отгорожена одна темная спаленка. На тумбочке, у угла стояла единственная современная техника - японский телевизор. Вообще в доме было все простенько и очень уютно. Поздоровавшись с бабой Леной, Раиса Ивановна завела разговор.
- Хорошо вам с "русской печкой" жить.
- Хорошо, то хорошо, -ответила баба Лена, - и хрибочки в ей бывало сушила, и блиночки пекла, и скотине варила, а сейчас уж слаба стала, руки полено еле ворочают, внуки говорят газ провести надо, а печку сломать, а то некуда котел ставить.
- А чем вы целый день занимаетесь?
- Да твержу целый день молитвы, какие знаю, то Господу, то Божией Матери, а то, если праздник в церковь схожу, а после церкви духовные песнопения пою. Глаза уж не видют, раньше то, я бывало и на клиросе подпевала, да уж чего там говорить девятый десяток пошел.
- А телевизор не смотрите?
- Да накой он мне нужен? Вон внуки приезжают и смотрют.
- А что самого хорошего в вашей избе?
- Иконы, конечно, они старинные. Вот Казанская Божия Матерь, ей еще моя мама на брак благословляла. Мужа еще в войну убили, так я с дочерью и жила, пока та в город не уехала, теперь тоже на пенсии, навещает, а когда и внуки приедут.
Больше смотреть было нечего, и Раиса Ивановна распрощалась с бабой Леной.
- Видели ребята, - спросила Раиса Ивановна, выйдя из дома, - как жили просто наши предки.
- Да видели, - ответила Катя, - с Богом жили.
- А теперь пойдем в церковь, - позвала всех ребят классный руководитель.
Встретил у церковного крыльца сам батюшка и повел на экскурсию. Стал рассказывать историю храма, век постройки, кто помогал строить. Эти подробности ребята пропустили мимо ушей, но когда вошли в храм, сразу поразила тишина и спокойствие, и ученики тоже притихли. По храму, в воздухе, ощущался легкий запах ладана.
Ребят сразу привлекли настенные росписи на библейские сюжеты и сцены из жизни святых. Одного мальчика заинтересовала стоящая на колеях девушка, и притом она плакала, а Господь (батюшка сказал, что это Он) показывал на нее, а смотрел на угрюмых людей. Оказалось, это была грешница, которую Господь простил за ее покаяние, и сказал: "Кто без греха, тот пусть первый бросит в нее камень", - и все осуждавшие ее стыдливо разошлись. "Где твои обличители?" - спросил Он ее. "Никто не осудил меня", - ответила она. "Тогда и Я тебя не сужу", - заключил Господь, - "иди с миром".
Вот еще один сюжет: блудный сын, расточив имение отца, бросается к нему в ноги с плачем и получает прощение. Вот Господь учит на "нагорной проповеди". Дети к Нему склоняются, старики и женщины с вниманием его слушают, Апостолы стоят рядом, лишь фарисеи и книжники гордо отвернулись и слушают лишь краем уха, чтобы найти изъян в речи и осудить Его. И много других сюжетов, например, всем было интересно, как Святитель Николай Угодник во время бури спасает утопающего, или как Апостолы несут тело Божией Матери на погребение, а один нечестивец хотел снять покрывало, и за это ему Ангел отсек руки, и после слезного его раскаяния, Апостол Петр приставил руки, и они приросли. О всех сюжетах батюшка рассказывал не менее двух часов, ребята слушали с открытым ртом. И что интересно, многие сюжеты были на эскизы знаменитых художников, таких как Васнецов или Нестеров, была даже переделанная картина "Явление Христа народу" Иванова, и называлась она "Проповедь Крестителя".
Раиса Ивановна забеспокоилась, что экскурсия задержалась, но батюшка предложил приложиться (то есть поцеловать) к местночтимой иконе Божией Матери. Все по очереди прикладовались, а батюшка помазывал маслом.
Классный руководитель собрался вывести всех из храма, но тут одна девочка спросила, есть ли в храме икона ее святой покровительницы Анастасии Узорешительницы. Батюшка сказал, что есть, показал и рассказал ее житие, что она помогла многим заключенным христианам, и за это сама сподобилась мученического венца. Тут ребята по очереди стали просить рассказать о их святых покровителях, и батюшка старался, а если в храме была икона, то показывал, пока у Раисы Ивановны не кончилось терпение, и она почти вытолкнула ребят из храма, но при выходе несколько ребят попросили сводить их на колокольню, их поддержал весь класс, и преподаватель со священником уступили просьбам детей, и через несколько минут обозревали вид сверху. Вид и правда был великолепен. Лесные массивы и заливные луга, а домики выглядели как игрушечные. Небо огромное, переливалось от солнца разными красками, и было ощущение, что летишь вместе с облаками. В общем, этот день ребятам очень понравился.
В эту осень Витька отыгрался за все лето, каждый день ходил после уроков за ягодами: брусникой и клюквой, приносил он по полведра и больше, и продавал дачникам, и уже к середине сентября накопил на компьютер и принтер. Леша часто ходил с Витей, но клюкву он замораживал, а если лишнюю продавал, то деньги отдавал Зине. Вот и те деньги, что заработал на зернотоке, он отдал Зине, и она купила ему теплую куртку и ботинки.
Глава XVII. Грабители.
Один раз среди ночи стало плохо маме, и Леша побежал за врачом. Ночью было бежать немного не по себе, но Леша был не из трусливого десятка. До врача добежал без приключений, и рассказал в чем дело. Врач стал собираться, а Леша побежал обратно. Пробегая мимо колхозной конторы, он увидел какой-то синий огонек в здании, и этот таинственный свет передвигался от одного окна к другому, и Лешу это очень удивило, ему было страшно, но жутко интересно. Он пробрался к окну и прислушался. В конторе кто-то негромко переговаривался. Было ясно - это, скорее всего грабители. Леше показалось, что один шепот походил на голос Коптя, а как только услышал одно ругательство, произносимое только Коптем, у него уже не было сомнений, что это он. В мозгу у Леши прокрутилось, что завтра должны давать зарплату, а еще, что ему до дяди Пети не добежать, так как он жил на другом конце села. У него было хорошее охотничье ружье и силушки много, поэтому его звали на сельские разборки, он был что-то вроде милиции на селе. Его еще уважали за то, что он всех уважал, и мужик был дельный, непьющий. Но жил он на отшибе от села, и пока за ним бегали, все интересные моменты разрешались сами. Вот и сейчас думал Алексей: "Побегу, а воры уйдут, и ищи потом следов". Рядом с конторой был дом Вити, сейчас он уже, конечно, спал, но Леша знал комнату, где спал Витя, и решил сбегать, и постучать в окно.
Леша сначала постучал тихо, но никто не отзывался, затем погромче, опять ничего. Потом Леша тихонько позвал Витю, и снова в ответ тишина. Тут Леша заметил, что форточка у окна немного приоткрыта, он залез на подоконник, поддел рукой, открыл форточку, и увидел спящего Витю; как младенец тот растянулся, и улыбался во сне. Леша взял небольшую палочку и кинул ее в Витю, и когда тот заворочался, тихо его позвал. Витя поднялся и протер глаза. Леша снова позвал его. Витя обернулся и увидел во сне в лучах лунного света Лешу.
- Ты чего? - буркнул он, - лазаешь тут по ночам, спать мешаешь, - и уже было собрался опять заснуть. Но Леша взмолился:
- Витя, ты мне очень нужен.
Витя подошел к окну и распахнул его, из улицы потянуло холодом.
- Ну что еще? - недовольно спросил он.
- Витя, в контору кто-то залез. Мне показалось, что это Копть. Ты беги к дяде Пете, пусть он придет с ружьем, а я пока послежу за ними, куда они направятся.
Витя быстро оделся и выпрыгнул прямо в окно, а Леша побежал к конторе. В конторе уже не было огней. Леша обошел всю контору и увидел выставленное окно, немного подумав, решил туда заглянуть, но только он поднялся на лестницу, как кто-то положил руку на его плечо. Леша обернулся и увидел Коптя.
- Так это ты все здесь высматриваешь? - со злобой прошептал Копть, - а ну, Генка, вяжи ему руки, пойдет с нами.
- А может, отпустим? - со страхом прошептал Гена.
- Ты чё, баран? Он же нас видел, и сразу побежит, и нас сдаст. Так что веди его.
И закинув за плечи какую-то сумку, зашагал, а Генка погнал Лешу. Копть около дома своей бабушки выстроил не то беседку, не то собачью будку, только больших размеров. И вот, в нее то, и втолкнули Лешу, и вошли сами грабители.
- Ну, чё, будем делить? - спросил Гена.
- Погоди, надо сначала с ним разделаться, - указал Копть на Лешу.
- А как? - спросил Гена со страхом.
- Кончать бы его надо - свидетель, - свернул глазами Копть.
Леша сидел полубледный и шептал что-то губами.
- Ну что, Леша, прощайся с жизнью, - сказал Копть и полез за обрезом. Вдруг Копть засмеялся жутким, нечеловеческим смехом.
- гы, гы, гы... Слышь, Ген, - сказал он, - вишь какая штука, как отца его я уложил, так и сына, тот тоже все куда-то лез, искал правды. Так вот, - и снова злобно, - гы, гы, гы...
У Леши при упоминании об отце сжалось сердце, и он еще сильнее зашептал молитву. Копть направил ружье - обрез в сторону Леши.
- Ну, прощайся с жизнью, - прошептал он, и в это время в беседку громко постучали.
- Копть, открывай, - заревел кто-то сильным басом.
- Кто это? - спросил Копть Генку.
- Кажется дядя Петя, - ответил он.
- Ах ты гад, успел все таки сдать, - заругался Копть, и в отчаянии заглянул в маленькое смотровое окошко.
- Щас в него пальну, пока он меня не видит, - выставил обрез в окошко, и взвел курок. За дверью продолжал тарабанить дядя Петя. Только хотел Копть нажать на курок, как Леша вскочил, и плечом отвел ружье, оно выстрелило, но уже ни в кого не попав. Копть заругался всеми ругательствами, какие знал, перезарядил обрез, а в это время дядя Петя уже взламывал дверь.
- Скорей, на чердак, - скомандовал Генке Копть, и приставил лестницу к люку.
Генка забрался на чердак, а Копть повернул ружье в Лешу и выстрелил. Леша упал без чувств, а Копть, гыгыкая, залез на чердак, там у него была с другой стороны дверца, через которую они и убежали в сад, а потом через огород в лес. Дядя Петя взломал дверь и увидел раненого Лешу, взял его на руки и побежал к врачу, а Витя побежал рассказывать все родным Леши.
Зина и мама уже несколько часов не спали, все думали, куда делся Леша посреди ночи. Зина сразу стала думать, что его, наверника, кто-то задержал где-то Копть, но оставить больную маму боялась.
Вдруг, нарушая спокойствие, как вихрь влетел Витя.
- Ты что, Витя? Где Леша? - сразу спросила Зина, так как у Вити было бледное лицо.
- Леша ранен, он у врача, - выпалил Витя.
- Как ранен? - всполошились родные.
- Его Копть подстрелил, я видел кровь, - стал рассказывать Витя. Мама, услышав, что ее сын ранен и истекает кровью, заголосила, вскочила с постели, и, покачиваясь, побежала к врачу, а Зина за ней.
Когда мама прибежала к доктору, то с порога выкрикнула:
- Что с моим сыном?
- Не беспокойтесь, все хорошо, - спокойно ответил врач, - пуля ничего не задела, а поцарапала буквально кожу, мальчик больше переволновался.
- Где он?
- Он спит в моей комнате, а завтра с утра, я переведу к вам на домашнее лечение, а вы зря встали после укола.
- Проводите меня к сыну, я хочу знать, что с ним все хорошо.
Мама посмотрела на мирно спящего сына, и обмякла сама, идти она уже не могла. Потом дотянулась до лба и нежно поцеловала. Леша открыл глаза.
- Зачем, мама, ты пришла? Тебе нужно лежать, - с улыбкой, но слабым голосом проговорил Леша.
- Лежи, лежи сынок, - нежно проговорила она, - тебе нужно отдыхать.
- Мам, тебе тоже нужно, - сжал руку Леша.
- Ой, да что ты говоришь сынок, - заплакала она, - как я узнала, что с тобой, что случилось у меня, как будто все перевернулось, и внутри что-то щелкнуло, и ты знаешь, как будто голова прояснилась. И еще я поняла, как же сильно я люблю своих детей.
- Вот что, - сказал врач, - я сегодня вас на ночь оставлю здесь, ложитесь на мою постель, а завтра я вас обоих переправлю домой на машине. А ты, Зина ступай домой, а то Димка проснется и испугается.
- Хорошо, - сказала Зина, - я рада, что с братом особо ничего не случилось. Я буду молиться за тебя.
- Спасибо, улыбнулся Леша в ответ, - сегодня Господь опять меня спас.
- Иди, Зина, с Богом, - перекрестила мама.
Это может показаться удивительным, но мама стала очень быстро поправляться, врачи говорили, что сильный стресс вывел ее из психологического шока. А через месяц даже стала устраиваться на свою прежнюю работу - медсестрой в больницу. Коптя с Генкой в тот же день поймали в городе на автовокзале, так как Генка был сообщником, и не было у него попытки убийства, и еще на него принес председатель колхоза хорошую характеристику, ему дали срока намного меньше, чем Коптю.
Глава XVIII. Прощание с Катей.
Шел Рождественский пост, уже утихли разговоры о Копте, а Леша уже и не помнил о своей ране, правда, бывало, показывал ребятам. В воскресной школе готовили рождественский концерт. Клава играла роль ангела, который возвещал пастухам о Рождении Христа. Леша пел рождественские песни, читал стихи и участвовал в сценках. Так же все вместе репетировали рождественские славословия. Дух заходился от радости в предчувствии праздника. Клава подошла как-то на репетиции к Леше и сказала:
- Леш, ты знаешь, что Катя после рождества уезжает?
- Нет, а почему?
- Ее родители вернулись из Сибири, и на второе полугодие забирают в Москву.
- Да жалко, - с грустью сказал Леша, - мы с ней так подружились.
- А как мне жалко, ты знаешь, она стала мне самой лучшей подругой. Я у нее многому научилась, например, доброте и искренности, и в людях я теперь вижу не соперников, а друзей.
Через некоторое время пришла Катя.
- Кать, ты, правда, скоро уезжаешь?
- Правда, после Рождества.
- А как же благотворительность и клирос?
- Ты знаешь, мне самой не хочется уезжать, но нужно слушаться родителей, это одна из заповедей Божиих. Кто чтит отца и мать, тому благо будет, и долголетен будет на земле. На счет благотворительности, я хочу поговорить с батюшкой, чтобы ты помогал в этом деле.
- Я? - удивился Леша.
- А что, ты уже два месяца мне помогаешь, и уже все знаешь, а в ответственности твоей я уверенна.
- А летом ты будешь приезжать?
- Постараюсь, как Бог даст.
На ночную Рождественскую службу пришли почти все школьные преподаватели, и даже физик, что было просто чудом с его убеждениями. А так же весь Лешин класс. На службе было так хорошо, а Катин голос, как ручеек журчал с клироса. Леша в белом стихаре торжественно выносил свечу.
На следующий день все село собралось на концерт, который устроили ребята. Девочки и мальчики пели духовные песнопения, читали стихи и разыгрывали поучительные сценки. Концерт прошел на ура, и клубы других сел просили повторить у них такой же концерт. Все Святки дети ходили славословить Христа по домам и деревням, и издали было слышно:
"Со звездою мы идем
Вместе песни мы поем
Славим Бога, Рождество,
Славим Неба торжество".
А где-то к Старому Новому Году, все ребята собрались, чтобы Катю проводить на остановку. Она была в километре от деревни. Все говорили теплые слова, просили написать, а некоторые девочки заплакали. Катя не ожидала таких проводов, и старалась всем ласково ответить, и просила ребят ходить в храм и воскресную школу, те обещали.
Эпилог.
В великом посту пришло письмо из тюрьмы от Коптя Леше. Но это был уже не Копть, а Миша Коптерев, так как он полностью раскаялся за содеянные преступления, и просил у Леши и его семьи прощения. Говорил, что в колонии есть храм, куда он ходит, и местный батюшка его исповедал и Причастил. На исповеди он плакал. Теперь пишет, что стал другим человеком, и если бы знал, что такое вера в Бога, то не совершил бы много глупостей. Леша был рад такому письму, и стал молиться за Мишу в храме. Он очень постился в этот пост, особенно, в страстную седмицу, и когда пришла Пасха - Воскресение Господа, ему было так радостно на душе, что она даже вся в него не помещалась. После Пасхи, на Красную горку или Антипасху, было еще одно радостное событие: Ваня и Зина поженились и обвенчались, и стали жить одной семьей. Говорят, давно не видели такой красивой пары. А Леша что? Поживем, увидим. Главное, чтобы жил с Богом. Тогда у него все будет хорошо.
|
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)